– Ну, расскажи, как ты живешь? – предложила она Горяне, пылая нетерпением поскорее узнать ту, что станет ей вместо дочери и в долгих отлучках Святослава будет коротать с ней вдвоем месяц за месяцем. – Что ты любишь, чему обучена?

– Шить, ткать, вышивать, – ответила Горяна.

Выговор ее напоминал материнский, но она говорила понятно. Держалась она скромно, но не так чтобы робко.

– Все ли у тебя готово из приданого? Если в чем нужда, чего не хватает, то мы поможем, еще время есть до свадьбы.

– Благодарю, княгиня, у меня всего довольно. Матушка все прислала, как вы с ней зимой уговорились.

– Хочешь, пойдем княжий двор посмотрим? – предложил Эльга.

При виде невесты сына в ней с необычайной остротой ожили воспоминания, как она сама, такой же юной девой, приехала в Киев, чтобы выйти замуж за Ингвара. И тот, как сейчас Святослав, оказался в отъезде… Эльга помнила свое нетерпение увидеть его, свое любопытство к новому дому – старый Свенельд тогда еще лишь достраивал двор для молодого князя. Эльга вспомнила все свои тогдашние чувства, опасения, надежды, свои мечты о женихе и первое разочарование из-за того, каким он оказался на самом деле. Бросила взгляд на Уту и увидела, что у сестры тоже слезы в глазах.

– Как повелишь, матушка, – согласилась Горяна. – А можно мне будет посмотреть церковь Святого Ильи?

– Церковь? – Эльгу немного смутило это странное в невесте желание, и она снова вспомнила тот зимний разговор с Олегом. – Отчего же нет? Теперь это твой город, ты в Киеве хозяйка… чего хочешь, то и посмотри.

Горяна благодарно улыбнулась ей.

– Да что там смотреть? – удивилась Предслава. – Изба как изба при складах купеческих, над Ручьем. И пройтись там негде – одни тыны да дворы гостиные, псы брешут да бродят всякие… побродяги.

– В Овруче у нас нет церкви, и я никогда богослужения не видела. В Велиграде матушка брала меня в храм Святой Маркиты, но я была совсем дитя…

– Где же тебе побывать привелось? – спросила Эльга, пытаясь перевести разговор на что-то более простое.

Ее покоробило и встревожило то, что юная девушка, невеста, приехавшая выходить замуж, первым делом спрашивает не о женихе, а о церкви!

– Я родилась в Гнезно, у моего деда Земомысла. Год или больше мы все прожили в Мораве, в Велиграде, там родился и умер мой братик, потом опять угры стали теснить нас, и отец отослал нас с матушкой к деду. А сам уехал на Русь. Мы с матушкой жили в Гнезно, потом отец позвал нас к себе в Деревлянь. Вот мы и поехали к нему.

Эльга уже в целом знала повесть о превратностях судьбы своего племянника Олега, но сочувственно кивала. Жена и дочь разделяли его вынужденные странствия, взлеты и падения. С самого рождения эта юная девушка была скиталицей, не знающей, где будет сегодня и завтра, ждет ее слава и честь или позор и новое изгнание. Родные боги едва ли много заботились о ней, оторванной от какой-либо земли и не знающей толком, где ее родина: в Польше, в Мораве, в Деревляни? Может быть, на Руси ей больше повезет и здесь она найдет свой настоящий дом. Ведь Горяна – внучка болгарских царей и ляшских князей, правнучка моравских Моймировичей и самого Вещего – имела право с почетом водвориться на киевском столе. С не меньшим правом, если рассудить, чем в свое время сама Эльга.