– Тяжело вам с матушкой пришлось, – вздохнула Ута, не понаслышке знакомая с превратностями жизни знатной жены. – Олегу-то что, он мужчина, а мужчинам судьба такая… женщин жалко.

– Господь хранил нас – то ввергал в опасность, то извлекал из пучины горя милосердной рукой, – со спокойной убежденностью ответила Горяна. – Но мы не роптали. Ибо сказано: к Царствию Божьему ведет узкий путь. Человек богатый и благополучный идет по жизни путем широким и торным, но к Богу тот не приводит. Царь Небесный, посылая невзгоды, сужает путь человеческий и тем отворяет ворота к спасению.

Эльга, уже не улыбаясь, устремила на Олега многозначительный взгляд. Тот развел руками: дескать, я не виноват!

– Кто же научил тебя этому? – Эльга пристально взглянула на Горяну.

– У моей матушки есть священник, отец Косма Житина. Он рассказывал, как при благочестивом князе Ростиславе занялась в Мораве заря новой жизни и рассеялся мрак. Пришли святые братья, епископ Мефодий и брат его Кирилл, и принесли с собою веру в единого Бога. И в темных глубинах дремучих лесов зазвучало пение, побеждающее тьму: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!»

Горяна оживилась, заговорила свободно, будто передавала чудесное сказание, и вдохновение в ее голосе увлекало за собой.

– Мефодий, Кирилл, друзья и ученики их вспахали сохой святого слова сердца морован, посеяли семена Христовой веры и стремления к добрым делам. Всюду Мефодий проповедовал, учил людей, как спасти душу, и толковал слова и смысл божественных книг. И призывал: «Приидите, поклонимся Цареви Нашему Богу». В радости, что слышат о величии Господа, со всех сторон собирались мороване и внимали словам Мефодия: «Окропляю вас святой водой, и очиститесь вы от мерзости идольской и от грехов ваших, и единый Бог смилостивится над вами». Нравились морованам эти речи, и охотно они крестились, и каялись, и молились в сердечном волнении, и пели, как их научили: «Господи, помилуй нас!» И где бы ни останавливался с проповедью Мефодий, всюду он прославлял Бога, закладывал церкви во имя святого Климента, ибо мощи святого даровал ему Господь. И прорезал свет нового учения мрак идольских рощ.

Женщины, не исключая и Эльги, смотрели на нее с изумлением. Ничуть не смущенная вниманием, Горяна говорила, будто пела, ее темные глаза сияли, кровь играла на щеках, и все слушали, не решаясь пошевелиться.

– Но ты ведь не крещена? – когда она умолкла, спросила Эльга.

– Нет. – Горяна бросила взгляд на Олега, и по этому взгляду, по выражению его лица Эльга поняла, что это лишь краткое напоминание о долгих, долгих разговорах и спорах между отцом и дочерью. – Отец не позволил мне принять истинную веру, потому что ты, княгиня, повелела не делать этого. Но я верю, что Господь наставит тебя и умудрит, когда я сама буду просить тебя даровать мне разрешение ступить на путь спасения и вечной жизни.