Пока Юджин, зажмурившись, держал трубку так, чтобы она ненароком не коснулась лица, и пытался объяснить Фаришу, что случилось, тот шумно и беспрерывно жевал – похоже, кукурузные хлопья ел, хрум-хлюп, хрум-хлюп. Юджин уже и договорил давно, а Фариш не произнес ни слова, и из трубки слышались только чавканье да прихлебыванье.

Наконец Юджин, зажимая в темноте левый глаз, не выдержал:

– Фарш?

– Ну, в одном ты прав. Коп или репортеришка ни за что в такую заметную тачку не сядет, – сказал Фариш. – Может, это кто из синдиката с побережья? Братец Дольфус там в свое время обтяпывал кое-какие делишки.

Миска стукнула об трубку, судя по звукам, Фариш ее наклонил и выхлебал остатки молока. Юджин терпеливо ждал, когда Фариш договорит, но тот только причмокнул и вздохнул. Еле слышно звякнула ложечка.

– А до меня-то синдикату какое дело? – наконец спросил он.

– Откуда ж мне знать. Может, ты чего темнишь?

– Темнит ночь, брат, – сухо отозвался Юджин. – А я просто руковожу миссией и следую Христовым заповедям.

– Ладно. Пусть так. Может, у них к малышу Ризу какое дело. Кто знает, во что он мог вляпаться?

– Фариш, говори правду. Ты меня во что-то втянул, и я знаю, знаю, – заговорил он, не слушая возражений Фариша, – что это как-то связано с вашими наркотиками. Поэтому-то и мальчишка сюда из Кентукки притащился. И не спрашивай, откуда я это знаю – знаю и все тут. Поэтому ты уж мне лучше скажи как на духу, зачем вы его сюда позвали?

Фариш рассмеялся:

– Да не звал я его. Дольфус мне сказал, что он едет на эту встречу прихожан…

– В Восточном Теннесси!

– Ну да, ну да, но он же тут никогда раньше не был. Я и подумал, может, вы с этим малым стакнетесь, потому что ты только начал проповедовать, а у него вон целая толпа прихожан, и больше я ничего не знаю, богом клянусь.

В трубке – молчание. По дыханию Фариша Юджин понял – тот усмехается, понял так отчетливо, как будто увидел эту усмешку собственными глазами.

– Но в одном ты прав, – миролюбиво сказал Фариш, – кто знает, с кем там Лойал мог связаться. Тут уж ты меня прости. Если где запахнет жареным, так будь уверен, к этому старина Дольфус руку приложил.

– Лойал тут ни при чем. Это вы с Дольфусом и Дэнни что-то состряпали.

– Голос у тебя жуткий, – сказал Фариш. – Голова, что ли, опять болит?

– Да уж, мне паршиво.

– Тогда советую тебе прилечь. Вечером поедете проповедовать?