Гарриет пустилась наутек. За спиной у нее взметнулся ветер, раздался грохот, и вот уже Хили пронесся мимо нее на велосипеде, спрыгнул со съезда и рванул по трассе, пригнувшись к рулю, съежившись, будто крылатая обезьянка из книжки про волшебника страны Оз, яростно крутя педали – теперь каждый был сам за себя.

Гарриет бежала, и сердце у нее выскакивало из груди, позади бестолковым эхом метались слабые вскрики (аййййй… айййй). Полыхало убийственно безоблачное небо. С обочины. в траву, сюда. мимо забора с табличкой “Вход воспрещен!”, срезать через пастбище. Там, в бездонной жаре над дорогой, они с Хили прицелились и угодили даже не в машину, а в точку бифуркации: время стало зеркалом заднего вида, в котором мелькнуло и исчезло прошлое. Можно бежать вперед – и добежать до дома, но назад – назад уже не убежишь, ни на десять минут, ни на десять часов, ни на десять лет или дней. А это, как говорит Хили, невезуха. Невезуха, потому что Гарриет хотелось бежать только назад, потому что сейчас ей хотелось только одного – убежать в прошлое.

Кобра с облегчением скользнула в высокую траву, в жару и зелень, напомнившие ей о родине – подальше от городских чар, городского морока. В Индии кобра добывала себе пропитание на окраинах деревень и в полях (в сумерках она проскальзывала в амбары с зерном и охотилась там на крыс), поэтому и на новом месте она живо осваивалась в сараях, зернохранилищах и мусорных баках. Еще много лет она будет попадаться на глаза фермерам, охотникам и пьяницам, ее будут ловить искатели приключений, пытаясь сфотографировать или убить, и путь ее – безмолвный, одинокий – будет устлан слухами о загадочных смертях.

– Ты с ней почему не поехал? – наскакивал Фариш на Дэнни, пока они ждали в приемном покое реанимации. – Я жду ответа. Мне казалось, что и домой ее ты повезешь.

– Да откуда мне было знать, что она раньше выйдет? Нет бы звякнуть мне в бильярдную. Я приезжаю к суду в пять, а ее уж и след простыл.

“А ты, мол, добирайся, как знаешь”, чуть было не прибавил он. Дэнни пришлось тащиться на автомойку и просить Реверса, чтоб тот подбросил его до дому.

Фариш шумно дышал – сопел, видно, что вот-вот сорвется.

– Раз так, надо было там ее дожидаться.

– В суде? Или в машине сидеть? Целый день?

Фариш выругался.

– Надо было мне ее отвезти, – сказал он и отвернулся. – Так и знал, добром это все не кончится.

– Фариш… – Дэнни умолк.

Пожалуй, не стоило напоминать Фаришу о том, что он не умеет водить.

– А какого черта ты ее в грузовике не повез? – рыкнул Фариш. – Отвечай!

– Она сказала, что у грузовика лесенка уж больно крутая, она не заберется. Лесенка крутая, – повторил Дэнни, заметив, как побагровел Фариш, которому что-то послышалось.