– Неочевидные. Как я и сказал. Назначим антибиотики, начнем инфузионную терапию. Завтра к вечеру электролиты и кровь должны прийти в норму.

Теперь Гарриет внимательно слушала их разговор, ждала, когда можно будет вставить слово. Наконец ждать больше не было сил, и она выпалила:

– Мне нужно выйти.

Эди с врачом взглянули на нее.

– Ну ладно, иди, – сказал врач, величественно, по-иноземному помахав рукой, и покивал ей, будто махараджа. Гарриет спрыгнула со стола, услышала, как он позвал медсестру.

Но за ширмой никого не было, медсестра так и не пришла, и Гарриет в отчаянии выскочила в коридор. Другая медсестра, глазки у которой были маленькие и блестящие, будто у слона, вышла из-за стойки, прошаркала к ней.

– Заблудилась? – спросила она.

Она медленно, неуклюже нагнулась к Гарриет, протянула ей руку.

Но увидев, до чего она неповоротливая, Гарриет запаниковала, замотала головой и помчалась дальше. Она неслась по коридору, где не было ни единого окна, не замечая ничего, кроме двери в самом его конце, на которой была нарисована женская фигурка. И поэтому, пробегая мимо ряда стульев, стоявших в боковом коридорчике, Гарриет даже не остановилась, услышав что-то вроде:

– Гат!

Но Кертис внезапно вырос у нее на пути. За ним, положив руку Кертису на плечо, стоял проповедник (громы, молнии и гремучие змеи), он был весь в черном, а кроваво-красная метина у него на лице выделялась, будто яблочко мишени.

Гарриет уставилась на них. Потом развернулась и помчалась обратно, по яркому стерильному коридору. Но скользкий пол ушел у нее из-под ног, и она споткнулась, растянулась на полу, перекатилась на спину, закрыла глаза руками.

Чьи-то быстрые шаги – закрякали по плиткам резиновые подошвы, и над Гарриет склонилась та, первая медсестра (молодая, с кольцами и разноцветным макияжем). На бейджике у нее было написано: “Бонни Фентон”.

– Оп-шлеп! – жизнерадостно сказала она. – Ушиблась?

Повиснув у медсестры на руке, Гарриет не сводила взгляда с ее раскрашенного лица. Бонни Фентон, повторяла она, словно имя было защитным магическим заклинанием. Бонни Фентон, Бонни Фентон, Бонни Фентон, медсестра…

– Вот поэтому нам нельзя бегать по коридорам! – сказала медсестра.

Говорила она слегка наигранно и обращалась не к Гарриет, а к кому-то еще, и тут Гарриет увидела, как из отгороженного ширмой закутка выходят Эди и врач. Гарриет вскочила, чувствуя, что проповедник так и буравит взглядом ей спину, подбежала к Эди и прижалась к ней.

– Эди, – закричала она, – забери меня домой, забери меня домой!