Разбудила ее мать. За окном смеркалось. У Гарриет болел живот, а глаза чесались, как в тот раз, когда у нее был конъюнктивит.

– Что? – спросила она, с трудом приподнявшись с кровати.

– Ты не заболела, спрашиваю?

– Не знаю.

Мать нагнулась, пощупала ее лоб, нахмурилась.

– А чем это пахнет?

Гарриет молчала, поэтому мать снова склонилась над ней и с подозрением понюхала ее шею.

– Ты, что ли, тем зеленым одеколоном надушилась? – спросила она.

– Нет, мэм.

Вранье переросло в привычку, теперь, если не знаешь, что отвечать, лучше все отрицай.

– У него скверный запах. – Этот ядовито-зеленый одеколон с танцовщицей фламенко на этикетке отец подарил матери на Рождество, Гарриет его помнила с самого детства, потому что он годами стоял в ванной и никто им не пользовался. – Если тебе нужны духи, давай я куплю тебе маленький флакончик “Шанели № 5”. Или “Норелл” – их мама любит. Мне, правда, “Норелл” не нравятся – резковаты…

Гарриет закрыла глаза. Когда она села, живот у нее скрутило сильнее прежнего. Но не успела она улечься, как вернулась мать, на этот раз с аспирином и стаканом воды.

– Может, тебе бульону подогреть? – спросила мать. – Сейчас позвоню маме, узнаю, нет ли у нее лишней банки супа.

Когда она ушла, Гарриет вылезла из кровати и, завернувшись в кусачее вязаное покрывало, поплелась в туалет. Пол был холодный, сиденье на унитазе – тоже. Рвота (очень легкая) сменилась диареей (очень тяжелой). Потом, умываясь, она взглянула в зеркало на дверце шкафчика и вздрогнула, увидев, до чего красные у нее глаза.

Дрожа от озноба, Гарриет прокралась обратно в постель. Одеяла так и придавливали ее к кровати, но согреться она никак не могла. Снова мать, теперь она встряхивала градусник.

– Так, – сказала она, – открой-ка рот, – и засунула ей в рот градусник.

Гарриет разглядывала потолок. В животе у нее бурлило, вкус тинистой воды до сих пор стоял во рту. Она уснула, и ей приснилась медсестра, которая выглядела точь-в-точь как миссис Дорьер из санитарной службы, она объясняла, что Гарриет укусил ядовитый паук и ее жизнь в опасности, поэтому нужно сделать переливание крови.

Это я, сказала Гарриет. Я его убила.

С помощью каких-то людей миссис Дорьер установила приборы для переливания крови. Кто-то сказал: можно начинать.