– Эй, – окликнул его Салли и качнул ковшом экскаватора.

Реймер опомнился:

– Что?

Салли нажал на рычаги, поднимавшие и опускавшие ковш.

– Ты не передумал? То, что мы собираемся сделать, считается…

– Преступлением? – подсказал вернувшийся Карл. – Девиацией? Извращением? Идиотизмом?

Салли пропустил слова Карла мимо ушей.

– Если нас поймают, – сказал он Реймеру, – на кону твоя репутация.

– А моя? – спросил Карл.

– Очень смешно, – ответил Салли.

Реймер нервно огляделся:

– Кто нас поймает?

– Этого мы не узнаем, пока они не появятся.

Реймер задвигал челюстью, точно в прямом смысле разжевывал этот вопрос, и наконец решился.

– Ну и ладно. Черт с ним, – произнес он тем попугайским голосом, какой слышал Салли из-за двери туалета. Реймер, должно быть, и сам заметил, что голос будто чужой, потому что сразу откашлялся, словно в горло ему попало инородное – и противное – тело и нужно избавиться от него. – Отступать поздно.

Карл фыркнул.

– Что? – спросил Салли.

– Ничего, – ответил Карл. – Просто вспомнил, как Наполеон вторгся в Россию.

Салли с Реймером лишь моргнули.

– И еще вспомнил крестовые походы, испанскую инквизицию и войну во Вьетнаме, – продолжал Карл. – Всего этого пиздеца не было бы, если б кто-нибудь не сказал: “Ну и черт с ним. Отступать поздно”.