– Я слышал, это был инсульт, – наконец произнес Клайв-младший, перестав бахвалиться.

Салли кивнул:

– Поначалу несколько микроинсультов. А потом…

– Бог обрушил на нее кару.

Салли не удержался от улыбки: это было одно из любимых выражений мисс Берил.

– Значит, больно не было?

– Насколько я знаю, нет. Правда, она все равно не сказала бы.

– Ты приглядывал за ней?

– Я к ней заглядывал, если ты об этом.

Каждое утро Салли просовывал голову в приоткрытую дверь, чтобы узнать, не нужно ли что мисс Берил. Или она стучала ему в потолок ручкой метлы, и тогда Салли спускался. Время от времени позволял уговорить себя на чашку чая за столом на кухне мисс Берил, каждый раз уверяя, что терпеть не может ее излюбленный напиток. Иногда Салли заставал мисс Берил в растерянности и догадывался, что у нее снова был микроинсульт, но она знала, что с ней происходит и чего ожидать. Насколько Салли видел, она не боялась. Разве что удивлялась, отчего это Боженька медлит.

– Обо мне она, конечно, не говорила?

– Да, – ответил Салли. – Твое имя не упоминалось.

Это была правда.

– Нрав у нее был крутой, – угрюмо произнес Клайв. – Впрочем, тебе-то откуда знать, ты у нее был любимчик.

– И я ее тоже любил, – признался Салли.

– Вот чего я никогда не понимал. То есть я отдаю себе отчет в том, что во мне она разочаровалась. Такие, как я, ей не нравились. Никогда. Но в тебе-то она что нашла?

И Салли вдруг осознал, что сын мисс Берил десять лет спустя приехал в Бат именно за этим: чтобы задать этот самый вопрос. Он вернулся вовсе не потому, что так уж любил мать или гордился тем, что ее память увековечат. Им двигала злость. И конечно, обида.

– Я слышал про дом, – добавил Клайв-младший. – И мог бы оспорить завещание. Может, еще и оспорю.

– Ни к чему, – заверил его Салли. – Если дом тебе нужен – он твой.

Клайв, казалось, задумался над его предложением, но всего на мгновение.