Потом сунул руку внутрь радиоприемника и извлек оттуда стопку паспортов. Французские, итальянские, британские… Перебрал, вытянул один. Regno d’Italia.

– Вы fortunato, что продержались до сих пор.

– Да, – ответил Мориц. Леон предупредил его, чтобы много не говорил.

– Вы были в лагере?

Мориц медлил.

– Нет, – ответил за него Леон. – Он скрывался у друзей, пока явка не провалилась.

Месье Леви взял у Морица один снимок, поднес к глазам, затем подошел к столу, вставил фото в какой-то маленький станок, капнул клеем. Мориц и Леон ждали. Мориц посмотрел на фото. Борода, темная кожа, пропыленные волосы, в глазах будто отблеск солнца. Незнакомец. Вы еврей из Триеста, внушал ему Леон, вы говорите шалом, здороваясь, а потом держите язык за зубами. Вы здесь проездом в Палестину.

– Паспорт вам понадобится только для транзита, – сказал Леви. – В саму страну вы прибудете нелегально. Но вот увидите, британцев там скоро не будет. Как и в Египте, и в Ираке… даже индийцы вышвырнут ее величество, a mon avis[95].

Он порылся в ящике стола, забитом печатями, нашел подходящую.

– Через Палермо?

– Да, – сказал Леон.

– Так-то оно лучше, – пробормотал Леви. – Когда война закончится, я тоже эмигрирую. Французы нас бросили. Голос арабов все громче. И у нас скоро будут наши собственные паспорта.

– Если захотим, это перестанет быть мечтой, – подтвердил Леон.

Леви сунул Морицу паспорт:

– Удачи в Эрец Израэль!