Сильветта уже стояла в волнах прибоя. С каким бы наслаждением он сейчас бросился в море.

– Я присмотрю за Жоэль, – сказал Мориц. – И вы сможете поплавать.

Не дожидаясь ответа, он забрал ребенка. Ясмина начала было протестовать, но, увидев, как прильнула к Морицу малышка, замолчала. Жоэль улыбалась ей: да ладно тебе, мама!

– Ну что вы там, эй, вы идете?

Ясмина побежала в воду. Мориц смотрел, как они все втроем прыгают в прибое. Солнце на коже, счастье через край. Он держал Жоэль, стараясь укрыть ее от ветра. Ее маленькое тело и его тихая радость – быть нужным ей хоть на несколько минут, взятых взаймы. Маленькая ручка Жоэль погладила его по щеке. Быть нужным, быть там, где ценят. Человек существует лишь через других, подумал он. И нет любви более истинной, чем любовь ребенка, чистая и непритворная. Может, то единственная любовь, на которую можно положиться.

Он сделал несколько шагов к извилистой линии, оставленной на песке волнами, и, крепко держа Жоэль за ручки, опустил малышку так, чтобы ее ступни коснулись воды. Она восторженно завизжала и задрыгала ногами, и ее радость передалась ему. Он опустился на колени и, не выпуская девчоку из вытянутых рук, повалился на спину в набегающий прибой. Жоэль ликовала. Детское счастье на фоне слепящего солнца. Еще один снимок, который никогда не будет сделан, отпечатается в его памяти. В тот июньский день они оба впервые ощутили эту необъяснимую связь безусловной любви, какая бывает только между родителями и детьми.

* * *

Выйдя из воды, Сильветта словно не замечала Морица. Он передал Жоэль матери. Какое-то мгновение они с Ясминой стояли друг перед другом, и ни единое слово не нарушило звенящую тишину между ними. Мориц спиной ощущал колючий взгляд Сильветты. Леон еще плавал вдали, он помахал им, и Сильветта направилась к циновкам.

Ясмина и Мориц какое-то время постояли у воды. Когда они вернулись к раскрытому зонту, Сильветта держала в руках удостоверение личности Морица, которое выудила из пиджака Леона. Во взгляде ее горело тожество:

– Виктор Сарфати?

Ясмина и Мориц перестали дышать.

– Это же ваше фото! Леон, ты об этом знал?

Леон, уже выбравшийся из воды, сразу понял, что произошло. Он протянул руку:

– Дай сейчас же сюда! Тебя это не касается!

Сильветта отскочила.

– Вас зовут вовсе не Мори́с, не так ли? И вы никакой не еврей. Признавайтесь! Кто вы на самом деле?

Леон схватил ее за руку и отнял удостоверение.

– Есть вещи, в которых ты ничего не смыслишь! Это тебе не глазки строить! Одевайся давай! – Он с такой силой сжал запястье жены, что она вскрикнула от боли и ярости.