В то, что время можно повернуть вспять. В то, что ночные кошмары прекратятся. В то, что можно стереть Колина из жизни моей дочери.

– Я хочу верить, что Бог есть, – твердо говорит Милли. – А в существовании дьявола я, черт возьми, даже не сомневаюсь!

– Ханстед, – возглашает Мец со своего трона во главе стола переговоров, – вы с Ли займетесь подтверждением этой информации. Мне нужна копия билета в Канзас-Сити…

– Сэр? – подает голос один из помощников. – Вы имеете в виду тот Канзас-Сити, который в штате Миссури, или тот, который в Канзасе?

– Ли, где вы, черт подери, были весь этот час?! – спрашивает Мец. – Ханстед, напомните вашему коллеге, страдающему склерозом, о чем мы говорили, пока он витал в облаках.

– Может, стоит прощупать агентства по сдаче в аренду автомобилей? – предлагает Ханстед. – Если транспортом занимался Флетчер, то машина, наверное, была оформлена на него или на его продюсерскую компанию. Или же Мэрайя Уайт арендовала ее сама, расплатившись своей кредитной картой.

– Очень хорошо, – одобряет Мец. – Займитесь этим. И еще мне нужны списки постояльцев местных отелей. – (Двое помощников, сидящих за стеклянным столом справа от босса, тут же записывают очередную директиву в блокноты.) – Ли, я хочу знать обо всех случаях за последние десять лет, когда суд отобрал право опеки у матери и передал отцу. Меня интересуют причины. Элкленд, займитесь списком потенциальных экспертов-психиатров. Нам нужен тот, кто скажет, что если человек съехал с катушек, то это навсегда. – Мец берет яблоко, лежащее перед ним, и обводит взглядом лица своих помощников. – Как вы назовете юриста, закатанного в бетон на дне океана?

Ассистенты переглядываются. Наконец Ли поднимает руку:

– Хорошее начало?

– Отлично! Вам я и поручаю взять показания у психиатра, который освидетельствовал Колина Уайта.

– А сами вы что будете делать?

– Бухнусь, черт возьми, на коленки и стану молиться Аллаху! – смеется Мец.

Пока его подчиненные, снабженные директивами, расходятся, он записывает что-то в блокноте, потом нажимает на кнопку связи с секретарем:

– Дженни, меня не беспокоить.

Обычно он говорил: «Меня не беспокоить, если только Бог не позвонит». Юмор заключался в том, что многие сотрудники фирмы такой возможности не исключали. Взяв дело Уайтов, Мец перестал так шутить.

Колин Уайт ему не нравится. Но он, как правило, ни к кому из своих клиентов не испытывает особой симпатии. Зато задача, которую этот человек олицетворяет, интересна своей сложностью. У Меца будет возможность в полной мере продемонстрировать величие закона как силы, имеющей больше общего с искушением, чем со справедливостью.