– Вау, – сказал я. – Где ты это снял?

– Она – моя кузина.

– Твоя кузина – Анджелина Джоли? – удивился я.

– Нет, – ответил Симран. – Но похожа на нее, правда?

Процедура опознания – это часто полный крах. Самое слабое звено в доказательной базе по уголовным делам. Вот почему тесты ДНК нередко отводят обвинения от опознанных жертвами насильников. Лица людей действительно похожи, и мы склонны ошибаться в суждениях. Что очень на руку кузине Симрана, но не так выгодно, если работаешь на Министерство юстиции и пытаешься провести опознание.

Трость Минки висит на краю кухонного стола, на нем – стеклянная кружка с чаем и пустая тарелка. Я сижу рядом; Дейзи, помощница по дому, стоит в дверях кухни, сложив руки на груди.

– Вуаля, – провозглашает Сейдж и кладет на тарелку из китайского фарфора великолепно испеченную сдобную булку.

Она похожа на завязанный веревкой пухлый мешочек. На поверхности поблескивают крупинки сахара. Мне не нужно ждать, пока Минка разломит булку, чтобы догадаться: внутри шоколад с корицей; такую же булку когда-то пек для Минки отец.

– Я подумала, вдруг ты соскучилась по ним, – говорит Сейдж.

Минка ахает. Вертит в руках булочку:

– Ты приготовила это? Но как…

– Я догадалась, – опережает ее вопрос Сейдж.

Когда она успела? Утром, после встречи с Джозефом? Я внимательно смотрю на Сейдж, слежу за ее лицом, когда Минка разламывает булочку и откусывает первый кусок.

– Точно такие готовил отец. – Старушка вздыхает. – Как я их помню…

– Я очень рассчитываю на вашу память, – вступаю в разговор я, почувствовав, что сейчас самое время. – Знаю, это непросто, и очень ценю ваше самопожертвование. Вы готовы?

Ловлю взгляд Минки. Она кивает.

Я кладу перед ней лист с фотографиями восьмерых нацистов – военных преступников. Джиневра превзошла себя и в скорости, и в качестве работы. Фотография Райнера Хартманна – та самая, из эсэсовского досье, на которую смотрела Сейдж, – в левом нижнем углу. Четыре снимка над ней и три рядом, справа. На них мужчины, внешне похожие, в одинаковой нацистской форме. Я как будто прошу Минку сравнить между собой яблоки. Если бы один только Райнер на фотографии был в форме, это могли бы расценить как подтасовку.

Сидящая рядом с бабушкой Сейдж тоже смотрит на снимки. Восемь мужчин имеют одинаковые разделенные на пробор, гладко причесанные светлые волосы, как и Райнер Хартманн; все смотрят в одну сторону; точеные подбородки гладко выбриты. Они похожи на молодых кинозвезд 1940-х годов – идолы театральных утренников, которые превратились в героев мрачного документального фильма.