– Мы просто работаем вместе, – заканчиваю я.

Энди с сомнением оглядывает мой костюм.

– Вы не похожи на пекаря.

– Я не пекарь. Мы познакомились через… Минку.

– Она была нечто, – говорит Энди. – В прошлом году на Хануку мы с Пеппер возили ее в салон красоты делать маникюр. Ей так понравилось, что она попросила на день рождения сделать ей педофил. – Он смеется.

Но Сейдж услышала наш разговор.

– Энди, тебе кажется смешным, что английский не ее родной язык? А ты хорошо говоришь на польском, немецком и идише?

Парень дико смущается:

– Я не нахожу в этом ничего смешного. Мне это показалось милым.

Я обнимаю Сейдж за плечи и увожу ее в сторону:

– Давай проверим, не нужна ли твоим сестрам помощь на кухне?

Пока я веду Сейдж подальше от мужа Пеппер, она хмурится:

– Вот козел!

– Может быть, – говорю я, – но, если он хочет вспоминать твою бабушку с улыбкой, это не так уж плохо.

На кухне Пеппер кладет кубики рафинада в стеклянную вазочку.

– Я понимаю, можно не покупать сливки, потому что они жирные, но неужели у тебя нет даже молока, Сейдж? – спрашивает она. – Молоко есть у всех, ради бога.

– У меня непереносимость лактозы, – бурчит Сейдж.

Я замечаю, что при разговоре с сестрами она вся скукоживается и тушуется. Как будто пытается стать еще незаметнее, чем обычно.

– Отнеси это туда, – говорит Саффрон. – Кофе уже остыл.

– Привет! – восклицаю я. – Меня зовут Лео. Могу я чем-нибудь помочь?