– Видимо, во всем виноваты хромосомы. Кстати, почему бы и не заделаться строителями? Так мы диверсифицируем риски.

– Желаете еще что-то, сеньор Вилабру?

Марсел взглянул на Газуля и, не давая адвокату возможности высказать свое мнение, принял решение за обоих:

– Перейдем непосредственно к кофе. И два виски.

Когда Ренде отошел от столика, юноша заметил:

– Эта таверна очень аутентичная, не правда ли?

– Я уже тысячу лет здесь не был.

Тина с интересом взяла пакет. Нетерпеливо разорвала бумагу, говоря но ведь сегодня не день моего рождения и не день ангела, что же это?

– Ровно тридцать шесть дней назад мы с тобой поженились.

– Уже столько прошло?

– Да, именно столько.

Боже мой, как летит время, тридцать шесть дней. Да, tempus fugit. Ох, как же трудно это разворачивается, черт возьми. Под бумагой оказалась черная коробка, немного меньше обувной. Вполовину. Нет, три четверти от коробки для обуви. Тина поставила коробку на стол и с интересом посмотрела на нее. Она сдержала струившееся из глаз любопытство, потому что в этот момент подошел Ренде с кофе. Когда они снова остались одни, она открыла коробку почти литургическим жестом, словно предаваясь молитве о целых тридцати шести днях со дня свадьбы, а Жорди задержал дыхание, отрывая лепестки у ромашки: понравится, не понравится.

Это был превосходный зеркальный «Никон», который, наверное, стоил тебе целое состояние, Жорди. Но тебе нравится? Еще бы, я в восторге; только понятия не имею, как им пользоваться. Но ты же можешь научиться. И он поможет тебе выразить то, что кипит у тебя внутри.

Тина с любопытством взяла «Никон».

– Он заряжен, – предупредил ее Жорди.

С удовольствием дегустируя «Карду» в обществе Газуля, Марсел краем глаза заметил, что девушка из парочки хиппи, сидевшей за столиком в центре зала, фотографирует своего друга, лохматого бородача, у которого, похоже, куча тараканов в голове.

– Ты знаешь, кто сидит за столом в глубине зала?

– Нет.

– Фелиу Бринге. Новый алькальд Торены.

– А, это вон тот мужчина?