– Никакой спешки нет. Обдумай все как следует. Посмотри, что тебе лучше подходит.

– А ты?

– Не знаю. Я хочу читать.

– Что?

– Что слышал. Хочу читать. Мне уже двадцать два года, я переехала жить в рай вместе с мужчиной, которого люблю и за которого недавно вышла замуж, начинаю новую жизнь и хочу ко всему подходить осознанно.

– Но все это не имеет ничего общего с тем, что…

– Очень даже имеет, – перебила его Тина. – Впервые здесь, в Сорте, я осязаю все шестеренки этой жизни, гул времени, которое плавно струится у меня между пальцев, наслаждаюсь естественным существованием в такт солнечному и лунному ритмам. В Барселоне я ничего этого не ощущала.

– Да ты поэт, Тина.

– Нет. Я не знаю, кто я. Мне хотелось бы научиться писать картины, выражать то, что я испытываю внутри своего существа. Впервые в моем уже не юном возрасте я отдаю себе отчет в том, что жизнь занимает двадцать четыре часа в сутки.

Сам Ренде убрал со стола тарелки и принес им ванильное мороженое. Кофе? Два? Какой-нибудь ликер? Нет? Тогда Жорди с горящими от нетерпения глазами открыл сумку и извлек из нее объемный пакет, обернутый зеленой подарочной бумагой. Положил его на стол.

– Жизнь в деревне не идет маме на пользу.

– Элизенда не хочет никуда уезжать из Торены без острой необходимости.

– В Барселоне у нее под рукой были бы все врачи, рядом внук, и я мог бы… И ты, Газуль…

– Я всегда полагал, что значительную часть щедрого жалованья, которое я получаю, я уже много лет зарабатываю, наматывая километры между Барселоной и Тореной. Когда-нибудь, не знаю как, но наверняка, появится способ управлять миром, не покидая своего угла.

– Глупости. Послушай, ты должен убедить ее: с наступлением демократии и появлением новых муниципальных округов спортивные комплексы будут очень востребованы.

– Теперь хочешь превратить нас в строителей?

– Нет, в специалистов по спортивным сооружениям. Это будет настоящая бомба. Особенно если мы окажемся первыми на линии старта. Имей в виду, что новые муниципальные советы нуждаются в формировании нового образа и в преобразовании местной панорамы, если только они не хотят проиграть на следующих выборах.

– Иногда я начинаю бояться тебя не меньше, чем твоей матери.

– Почему?

– Вы все время шагаете на два шага впереди всех остальных.