— Ни за что.
Тут Тамир приблизился прямо к лицу Джейкоба:
— Я тебя тресну, если ты не полезешь.
— Кончай.
— Серьезно, стукну.
— Но у меня очки и прыщи.
Эта неловкая шутка ничего не ослабила, ничего не сделала почти разумным. Тамир ударил Джейкоба в грудь, причем настолько сильно, что тот отлетел на ограду. Впервые в жизни его ударили.
— Че за херня, Тамир?
— Ты чего нюни распустил?
— Ничего я не распустил.
— Если не распустил, тогда и не распускай.
— Никто не распускал.
Тамир положил руки Джейкобу на плечи и уткнулся лбом в его лоб. Джейкоб до года сосал материнскую грудь, его мыли в кухонной раковине, он тысячу раз засыпал на плече отца, но такой теплой близости он еще никогда не ощущал.
— Надо, ты должен, — сказал Тамир.
— Не хочу.
— Ты хочешь, но боишься.
— Нет.
Но он хотел. И боялся.
— Давай, — сказал Тамир, подводя Джейкоба к стене. — Это легко. Это секунда. Ты видел. Ты видел, что это плевое дело. А помнить будешь всю жизнь.