Лемнер пьянел от колдовских слов, от их сладкого шелеста, пленительной музыки. Хотел, чтобы музыка длилась вечно. Две их души отыскали друг друга среди потрясённого мира, мёртвых городов, несчётных казней, неотмолимых грехов, неутешного горя. Они повстречались, чтобы разорвать кровавый круг времён, остановить роковые качели, вывинтить лапочку Русской истории из преисподней, где без устали стреляет «золотой пистолет», и ввинтить её в небо. Млечный путь есть лампочка Русской истории. Две их судьбы висят на бриллиантовом коромысле Млечного пути. Млечный путь переливается из бокала в бокал, из души в душу, сочетает их вечной любовью.

Лемнер любил Ивана Артаковича, верил ему безгранично, следовал за ним по пятам. Ибо дорогой им служил Млечный путь.

— Мы приступаем к построению России Дивной, спускаем Млечный путь на русскую землю. На эту работу подвигнул нас Господь Бог. Я становлюсь Президентом России и пекусь, чтобы образ России Дивной оставался незамутнённым, не страдал от искажений, не подвергался умышленной или невольной порче. Вы, Михаил Соломонович, со своей неукротимой энергией, воин, революционер, любимец народа, берётесь вдохновить, а где и заставить народ приступить к грандиозной работе. Я, Президент, сберегаю дарованный Богом образ Русского Рая. Вы помещаете этот образ в сердце каждого русского человека, будь то солдат, или монах, или школьный учитель, или хлебороб, или металлург, или губернатор, или художник. Вы — прораб на этой вселенской стройке. Я, Президент, для вас всего лишь один из работников. В России Дивной будет учреждена высшая награда, орден Млечного пути. Бриллиантовая перевязь, на золоте два профиля — ваш, а за ним мой.

Лемнеру показалось, что в пламени свечи возник человечек. На нём был голубой камзол, рубаха с кружевами, белые чулки и туфли с золотыми пряжками. Маленький Иван Артакович танцевал в пламени свечи, усмехался Лемнеру, корчил рожи и исчез. А вместе с ним исчезло очарование вещих слов, сладость волшебной музыки. Рассыпалась и истаяла бриллиантовая струя, льющаяся из бокала в бокал. Обольщение отступило. Вернулась волчья чуткость, звериная осторожность. Гость, что явился к Лемнеру, был незваный. От него исходила опасность. Лана своим женским провидением угадала появление гостя. Лемнер, устранивший двух заклятых врагов Ивана Артаковича, был не нужен. Официанты, элегантно перебросившие через руку салфетки, выхватят из жилеток пистолеты, из нескольких стволов расстреляют Лемнера. Иван Артаковича брезгливо смахнёт с рукава красный шмоток.