— Я похож на сестру милосердия, Иван Артакович? — Лемнер огладил свой прокопчённый, в пятнах ружейной смазки, мундир.

— Вы чуткий, сострадающий, верящий, творящий добро человек. Я это понял при первом нашем знакомстве. Быть может, вы и есть посланный Богом целитель России.

— В чём курс лечения?

— Мы должны успокоить российское общество и реабилитировать тех, кого сгубил Светоч. Прежде всего, Чулаки. Мы поставим ему в заслугу собрание европейских живописных шедевров, которые он подарил народу России, содействуя его просвещению. Варвар Светоч испепелил коллекцию, но нашим реставраторам удалось восстановить из пепла картину Брейгеля «Вавилонская башня». Она вам ничего не напоминает, Михаил Соломонович? — Иван Артакович скосил голову и посмотрел на Лемнера глазом птицы, желающей склевать зерно. Лемнеру явился ужасный колодец, уходящий спиралью в центр Земли. На его уступах лежали убитые Лемнером жертвы, и в центре Земли кипела чёрная ртуть. Он ввинчивался в преисподнюю, слыша бульканье кипящей ртути.

— «Башня» Брейгеля напоминает лампочку, которую люди хотели ввинтить в небо, но ввинтили в преисподнюю, в катакомбу российской власти. Там лампочка светит так тускло, что мешает прицелиться.

— Так вывинтим её из земли и ввинтим в небо! — Иван Артакович восхитился ответом Лемнера, и волна этого восхищения нагнула пламя свечи. — Мы присвоим имя Чулаки небольшому городку, нескольким улицам и десятку школ. Но что станем делать с другими невинно убиенными? — фантазии Ивана Артаковича не хватало. Он обращался за помощью к Лемнеру.

— В память режиссёра Серебряковского режиссёр Богомолов поставит спектакль «Вавилонская башня». На девяти уступах уходящего в землю ада будут стенать все убиенные Светочем жертвы. В центре ада в котле с кипящей ртутью будет орать неотмолимый грешник Светоч.

— Великолепный замысел! Вы великий театрал, Михаил Соломонович!

— Имя вице-премьера Аполинарьева присвоим питомнику собачек корги. Их станут называть «аполинарки». Каждая, таким образом, будет напоминать о бесподобном собачнике.

— Стоило жить, чтобы твоё имя носило милое, кроткое существо, несущее в мир утешение.

— Ректору Высшей школы экономики Лео поставим бюст на родине. Надо срочно выяснить, где его родина, и есть ли она.

— Я слышал, он рос в доме подкидышей, что при иезуитском университете в Ватикане. Согласится ли папа Бенедикт видеть под своими окнами бюст Лео? Впрочем, об этом я позабочусь через мои связи в иезуитских кругах.

— Что касается публициста Формера, то пусть его именем назовут сорт арбуза, у которого чёрная мякоть, а из семечек добывают экстракт, продлевающий оргазм у кошек.