— Добрый вечер, дорогой Михаил Соломонович, прошу к нашему скромному столу! — повторил Иван Артакович, приглашая Лемнера на пиршество.

Официанты в чёрных шёлковых жилетках и белых перчатках отодвинули стулья, усадили Лемнера и Ивана Артакович по разные стороны стола, убрав разделявший их подсвечник с горящей свечой.

— Что будете пить? — любезно наклонился официант, в котором угадывался телохранитель, прячущий под жилеткой пистолет.

— Французское, Шардоне, — Лемнер был непринуждён, не скрывал восхищения, любовался порхающими, как балерины, креветками, пенистым жабо на груди Ивана Артаковича. Его хотели очаровать, и он очаровывался, пряча под любезной улыбкой волчью осторожность, чуткое недоверие. Голубой камзол Ивана Артаковича, капающий на подсвечник воск, кисточка укропа, прилипшая к золотистому огурцу, источали смертельную опасность. Сколько их было, легковеров, летевших на зажжённую Иваном Артаковичем свечу. Все они обжигались и падали, окружая подсвечник ворохами бездыханных мотыльков. Лемнер не был мотыльком. Он был свечой, на свет которой прилетел Иван Артакович, в своём голубом одеянии похожий на опереточного маркиза.

— Я хочу, Михаил Соломонович, присоединиться к тосту, который произносит сегодня вся Россия! За вас, героя Бухмета, спасителя государства Российского! Вы отразили не только удары американских ракет, немецких танков, английских беспилотников, чешских орудий, польских миномётов. Вы отразили внутреннюю угрозу, исходившую от жестокого узурпатора. Слава богу, он всё ещё висит на стволе дальнобойной гаубице, и ему на голову сел ворон и выклёвывает оставшийся глаз. Интересно, его тапочки по-прежнему лежат под ним в луже? К вам в гости, любезный Михаил Соломонович, не следует являться в тапочках. Поэтому я надел туфли стиля «Оксфорд»! — Иван Артакович засмеялся своим особым шелестящим смехом. В смехе Лемнер услышал шелест скользящей по камню змеи.

— Вы, Иван Артакович, непревзойдённый стилист. Вы создаёте неподражаемый дизайн русской политики. Чулаки, висящий на дыбе с выпавшими из него потрохами, — это фирменный стиль «Сюрлёнис». Политика должна иметь свой неповторимый дизайн.

— Висящий на стволе гаубицы узурпатор, с которого русская история смахнула тапочки, — это стиль «Лемнер»!

Их бокалы сошлись и прозвенели. Лемнер, выпивая чудесное солнце Луары, видел, как шевелятся усики и лапки королевских креветок и дышат под розовыми пеньюарами их девственные груди.

— Теперь, Михаил Соломонович, когда вы уничтожили монстра, державшего в ужасе всю Россию, мы должны врачевать нанесённые им раны. Хватит палачей! России нужны врачи, сёстры милосердия, милостивые целители.