Африканец иссяк, утомлённо выполз на лёд и лежал, сверкая мокрым, чёрным, как стекло, телом. С трудом поднялся и побрёл к машине, бормоча на суахили:

— У этих русских баб всё не как у людей!

Иван Артакович обнимал Лемнера.

— Вы спасли миллионы жизней! Вы будете им наречённым отцом. Хотите посмотреть, как растут малютки?

Иван Артакович нагнулся над прорубью. Нежно погладил икру. Так гладят по головке младенца.

— Взгляните, какая прелесть!

В пустынном небе светила синяя разбойная луна. В бескрайних снегах лежала Россия. Это была его, Лемнера, страна, восхитительная, жуткая, неповторимая. Страна принадлежала ему. Всякий, кто хотел отнять у него страну, падал в прорубь Русской истории. Голова Ивана Артаковича склонилась к воде. Неслись ледяные струи. Лемнер пихнул Ивана Артаковича, и тот с криком полетел в прорубь. Полы пальто распахнулись, походили на чёрные крылья, словно Иван Артакович старался взлететь.

— Умоляю! Я ваш брат! Вместе мы сможем всё! — он умолял Лемнера. Глаза его страшно круглились, синел камзол, сверкали пряжки на туфлях.

— Умоляю, умоляю! — Иван Артакович ухватился за лёд. На пальце сверкал золотой перстень. Лемнер наступил солдатским башмаком на перстень. Ивана Артаковича унесло под лёд. Он сгинул в проруби Русской истории.

Разбуженные светом, криками, плеском воды, проснулись обитавшие в реке сомы. Они всплыли в проруби, хватали и пожирали икру. Лемнер видел их тупые усатые головы, пасти, глотающие студенистые сгустки. Сомы сожрали икру, покружили в проруби и ушли в глубину.

— До встречи в России Дивной, Иван Артакович! — Лемнер повернулся и пошёл к бэтээру.

Глава сорок шестая

Глава сорок шестая

Из разорённого дома солдаты вынесли деревянную лавку и поставили на снег в саду, среди изрезанных снарядами яблонь. Лемнер и Лана сидели на скамье среди посечённых деревьев и смотрели в обледенелые поля, где блистали солнечные стальные дали. Солнце окружали разноцветные кольца, словно солнце дышало, пульсировало, извергало радуги. Небо трепетало, из него летела беззвучная молвь. Лемнер знал, что эта молвь обращена к нему. Небо с ним говорило, славило его. Он был угоден небу. Оно посылало ему своё дивное благословение.

— Ты избегаешь меня. Гонишь меня. Поднял на меня руку! — Лана печально смотрела на погубленный сад, на высокую яблоню с отсечёнными ветками, похожую на человека с отрубленными руками.

— Хочу избавиться от твоей опеки. Сбросить твое иго, — Лемнер внимал небу. Солнце превратилось в белый огненный столб. Его основание погружалось в снега, струями разливалось в полях, вершина ветвилась, превращалась в крону с радужными цветами. В полях цвело волшебное дерево, небесная яблоня. Лемнер был накрыт его божественными ветвями, сберегаем небесным покровом.