– Наверное, так у меня всегда. Я не заслуживаю семьи. Я не могу…

Он больше не произнес ни слова, потому что Ева обняла его так крепко, что едва не задушила.

– Замолчи. Ты заслуживаешь семью. Это была не твоя вина.

Шейн оцепенел и никак не отреагировал, но вдруг обвил руками ее талию и притянул к себе. И наконец страшное напряжение последних часов спало. Он прильнул к Еве, уткнувшись лицом в ее шею, отдаваясь горю.

– Не твоя вина, – повторила она, прижавшись губами к его виску. Шейн кивнул, но подумал, что это бессмыслица – просто слова, которые произносят, когда кому-то больно. И все равно сжал ее крепче.

Из зала донесся приглушенный плотно закрытыми дверями голос Дженифер Льюис, которая объявила самую важную для Евы номинацию.

– Вернитесь на свои места, дорогие мои! Настало время вручить премию за лучший эротический роман! Где мои сексуальные писатели? О-о-о-о, хорошо, что я не пишу о том, что рисует мое бесстыжее воображение, иначе вам давно пришлось бы просить пособие по безработице. Привет, Бонни! Ты же знаешь, что я порочнее тебя!

– Ты выиграешь, – сказал Шейн. – Я знаю.

Оба не двинулись с места, по-прежнему прижимаясь друг к другу. Вдалеке зарокотал голос Дженифер, которая приказала президенту комитета премии передать ей конверт. И начала зачитывать номинантов.

– Это не твоя вина, – повторила Ева, на этот раз громче.

Шейн подумал, что, может быть, она и права. Может быть, это правда и он ни в чем не виноват. И, может быть, есть на свете люди, которые действительно могут по-настоящему измениться. Возможно, и он бы изменился, если бы из-за него не погибла приемная мать, или если бы он не бросил Еву много лет назад, или если бы оказался рядом с Таем, когда тот в нем нуждался. Пока он не научится оправдывать себя, прощать себя, он не сможет связать свою судьбу с Евой. Иначе он только приведет с собой пожирающих его демонов.

И тогда, впервые в жизни, Шейн отказался от того, чего так отчаянно желал, и принял первое по-настоящему ответственное решение.

– Я не могу этого сделать, – сказал он. – Не могу быть с тобой.

Ева издала крошечный вздох и вырвалась из объятий. Погладив его по щекам, она прислонила его лоб к своему.

– Да, ты не можешь.

– А Луизиана…

– Я поеду без тебя, – решительно сказала она. – Все в порядке.

– Я не хочу причинять боль ни тебе, ни Одри, – с покорной грустью объяснил он. – Мне до вас еще расти и расти. Но я вырасту, я изменюсь. Обещаю.

Шейн не мог поверить, что все закончилось, что их история рассеивается, как клуб дыма. О чем думала Ева, он и предположить не мог. Она казалась твердой и решительной.