– Ты спал с ней?

Он наклоняет голову набок, будто не расслышал.

– Не понял.

– Молли. У вас что-то было?

– Она ребенок.

– У вас всего четыре года разницы, так что, очевидно, для тебя она не ребенок, только если ты сам не признаешь себя ребенком.

– Это полная чушь. Я понятия не имею, о чем речь, и мне не нравится, как ты обвиняешь меня, ни в чем толком не разобравшись.

Я тяжело выдыхаю, в груди колет. Мне не хватает воздуха. Мне не хватает слов. Мне не хватает сил, и я едва не падаю, но цепляюсь за подлокотник дивана и присаживаюсь на край.

– Что с тобой? – Он становится на колени, глядя на меня снизу вверх.

– Мне нехорошо, Пит.

– Хочешь, я принесу воды или… – Он порывается встать, но я беру его за запястье.

– У Молли случился выкидыш. Она до конца не поняла, что произошло. С процессом того, как этот эмбрион оказался в ее матке, она и подавно не знакома. И я спрошу еще раз…

– За кого ты меня принимаешь?

– За семнадцатилетнего парня, очевидно.

– Она мой лучший друг. Она… я… я уважаю ее… я бы не стал. Ты винишь в этом меня? Почему?

– Прошу, Питер, скажи правду. Я хочу знать правду. Это не дает мне спать. Я покричу на тебя, возможно, даже ударю, но я… – Я вдыхаю больше воздуха в легкие, чтобы не дать волю слезам. – Скажи правду. Она влюблена в тебя, ты единственный, с кем она могла заняться сексом по обоюдному согласию. Ей всего тринадцать, и я не думала, что это произойдет так рано, но мне стало бы легче, если бы выяснилось, что это было по обоюдному согласию.

– Хотелось бы облегчить твои страдания, Флоренс, но я ни при чем.

Я смотрю в пространство поверх его макушки.

– Как она?

– Она девочка, которая считает себя Девой Марией, подвергнувшейся непорочному зачатию.