– Мне так жаль. – Мой голос дрожит. – Прости! Прости, что сделала такое с тобой. Что пожелала всего этого.

В ее глазах легкое недоумение и растерянность. Я убираю руку и накрываю одну другой, пытаюсь унять дрожь. Как бы к концу встречи она не приняла меня за умалишенную.

– Это ведь не твоя вина. Я рада, что ты пришла. Когда нам позвонили из фонда мистера Бэрлоу, я подумала, что это неудачная шутка, но ты здесь. – Из ее уст это не звучит как лесть, для нее это возможность выбраться из дня сурка ракового больного.

– Да, я тут. И буду сколько потребуется.

Официант приносит рагу из овощей и мяса кролика в натертых до блеска голубых тарелках. Я подвигаю одну Энн.

– Тебе нужно поесть.

– Я сейчас не хочу. Мне нехорошо. – Синяки под глазами, словно в доказательство сказанному, становятся темнее.

– Прости. Какая же я глупая!

Я понятия не имею, как ухаживать за больным человеком, но хочу дать ей все, что смогу.

– Что мне сделать? Хочешь сока или воды?

– Я буду рада, если ты поговоришь со мной.

– Хорошо. Что именно ты хочешь узнать?

– Каково это? Быть знаменитой, жить в том мире?

– Тот мир…

Тот мир, а точнее этот, мир шикарных домов, дорогих ресторанов и брендовой одежды, что в теории круто, но практически так себе.

– Это тяжелая работа.

– А ты, – смущается она, – ты правда встречаешься с Итаном Хоупом?

– Да.

– Ты будешь сниматься во втором фильме? Говорят, Ричард Бэрлоу против экранизации.