— Такой подход вовсе не означает, что он непременно отыщется.

— Не означает, но и не отменяет, что он явится нам в последний, наидраматичнейший момент.

— Ну, что можно противопоставить надежде? Так и что же ожидает за теми бронзовыми вратами?

— Шторм.

— Так и к чему же ключ, если он не отпирает путь к бегству и спасению?

— Да просто спасены будем не мы. Те, кому суждено, изыщут средство, что умчит их прочь. А шторм… Он ведь и снаружи набегает, и изнутри зреет, так что оппидум всё равно обречён. Глухие, безвылазные стены могут защитить от бури извне, но лишь провоцируют кипение изнутри. Я, конечно, понимаю, что штормы не кипят, но вы должны уловить содержание аллегории. Но вы кое в чём неожиданно для себя правы. Те бронзовые врата нужно открыть, чтобы и впустить внешний шторм, и дать дорогу чему-то сухопутному — или водоплавающему, если вовремя не поспеют. Но, похоже, мифология сценария выстраивалась ещё в то время, когда никто не знал, что под Петербургом вполне себе материализуется транспорт, которому чхать на стены, будь они хоть в тысячу вёрст вышиной. Выходит, кто-то может спастись и без всей этой кутерьмы с ключом и вратами — на ваших дирижаблях.

— Что решается довольно простой ремаркой: «Стены града сего венчает бурестойкий купол, задраиваемый по нужде и повелению, и так жители лишаются Солнца, не видят восходов его и закатов, но надёжно избегают стихии».

— Не помню, чтобы до того упоминался город…

— Вы сказали «оппидум». Да и вокруг чего ещё возводить стены?

— Допустим. Но вот деталька об отсутствии Солнца…

— Что-то из «Тысячи и одной ночи». Там, правда, упоминается медь, а не бронза, но в этом значении они выглядят синонимичными. В общем, ключ для отворения лаза всё равно нужен. И вот теперь уже моя очередь узнать, с чего это дирижабли «наши»?

— Да бросьте. Вы, как уже установлено, русский военный. Как же могли сюда прибыть? С дипмиссией? Ваш голос я не узнаю. В отпуске — или как это у вас называется? Возможно. Да только, чтобы в столь короткий срок, каковой обычно даётся, найти выход на такое сообщество, нужно быть большим любителем подобного времяпрепровождения, ещё на родине прославиться на поприще кутежа и салонной жизни, а на ваш счёт у меня подобного мнения не сложилось, уж простите. Если отбрасывать совсем уж причудливые варианты, и вспомнить, что вы использовали термин «задраить»…

— Не такой уж и редкий…

— Но меткий! Я знаю, что набирали и из Учебного воздухоплавательного парка, и из Императорского флота. Короче, вы — офицер воздушного флота. Флота, прибывшего практически в полном составе. Хочу, чтобы вы знали: такой мягкой и ненавязчивой интервенции и оккупации мир ещё не знал, браво! В общем, у вас было время наработать связи и проникнуться определённым духом. Зная, как плотно флот — через технарей — сотрудничает с французской стороной, и зная, как французская сторона относится к заведениям, подобным этому, могу предположить, что кто-то из них вас и ввёл в клуб.