– Сообщите дочери, – распорядился Ньето и подошёл к распростёртому на земле Мигелю.

– Вставай, Мигелито, – негромко сказал он. – Ты проиграл этот раунд.

Он убьёт тебя

Он убьёт тебя

Мчатся придорожные указатели, визжат тормоза у лежачих полицейских, подобно перематываемой старой плёнке, мелькает ночной пейзаж. Дорога к границе – не лучшее место в штате, но Панчито вообще неинтересны красоты или их отсутствие. Он летит вперёд, чтобы скорее добраться до места, где можно будет решить одну из самых важных проблем в его жизни.

Они остановились лишь раз, и то потому, что Панчито нестерпимо захотелось отлить. Вынырнув из кустов, он открыл багажник, чтобы перенести в салон сумку с кэшем и убедиться в том, что мальчишка жив, спросил, не надо ли ему чего, и, получив отрицательный ответ, захлопнул крышу багажника, ещё раз поразившись тонкости черт и синеве сверкнувших на него из темноты глаз.

«Хорош сучонок! Недаром хозяин с ума сходит. Есть от чего!» – подумал он, садясь за руль.

Восхищение маленьким гринго возникло в Панчито помимо его воли, само по себе и окончательно укрепило решение о его судьбе.

– Шиш ты у меня его получишь, – со злобным удовлетворением думал он, мчась по ночной дороге. – Убить его я не смогу, но и ты его не получишь. Жизнь мою сломал, а теперь хочешь меня выкинуть? Вот тебе, получай!

И, распалившись от собственных мыслей, ударил кулаком по клаксону, вызвав возмущённый сигнал автомобиля.

Когда наконец подъехали к Хуаресу, он набрал номер и отрывисто наказал кому-то ждать на обычном месте. Поначалу надо было выполнить поручение Мигеля и Панчито так и поступил.

Возле одной из облезлых халуп поджидал мрачный субъект в широкополой, видавшей виды шляпе. Панчито притормозил и указал пальцем на сиденье позади себя. Мужчина молча открыл заднюю дверь, взял сумку и кивнул в знак того, что забрал груз.

Панчито тут же рванул с места. Поручение было выполнено, и пришла пора действовать. Он развернулся, проехал на противоположную окраину города, остановил автомобиль и, наконец, открыл багажник.

– Вылезай, если ещё живой, – сказал он, стараясь придать голосу побольше твёрдости.

Вымотанный дорогой Майкл выбрался на свободу и стал подпрыгивать на месте, чтобы размять затёкшие ноги и руки.

– Ты сейчас подождёшь в машине или возле неё, – сказал Панчито. – А я пойду в дом.

– А ведь нет никакого Мигеля, – заметил Майкл.

– Нет, – не стал отрицать Панчито. – Забудь о нём. Навсегда забудь. А будешь выпендриваться – я тебя сдам сутенёрам.