Увидев Майкла, она швырнула подсвечник на пол, и он упал с гулким, отдавшимся эхом звуком, а Инес подбежала к Майклу, больно схватила его за плечи и встала за ним так, как недавно сделал Хесус, когда использовал Лусиану в качестве живого щита.

– Посмотрим, что ты сделаешь, Гонсалито! – заорала она уже успевшим сорваться до хрипоты голосом. – А ну давай, тронь меня! Тронь, Гонсалито! Тронь!

Следом за Инес в комнате появился Гонсало. В руке он держал второй подсвечник бабки Анхелики, и его верхняя часть была измазана кровью, в происхождении которой, глядя на рану на голове Инес, сомневаться не приходилось. Гонсало зашёл не спеша, с сосредоточенным выражением лица, будто собирался выполнить некую требующую умственных усилий работу.

Увидев, что Инес прячется за Майклом, он остановился и спокойно, почти миролюбиво сказал:

– Ну, ты не дури, не дури. Отпусти мальца. У нас свой разговор, и он тут ни при чём.

– Ещё как при чём, – крикнула Инес. – Если бы не он, я давно выгнала бы тебя из дома, пьяница!

– Отпусти мальца, сука, – наливаясь яростью, повторил Гонсало и занёс над головой подсвечник.

Судя по тому, что всегда бывший при нём нож мирно покоился в свисавших сбоку ножнах, Гонсало напрочь забыл о нём, но тяжёлый подсвечник в его руках был не менее грозным оружием, и оба – и Гонсало, и Инес – понимали это.

– Не отпущу, – вновь крикнула Инес. – И не надейся. Что я, дура, что ли, – отпускать? Ты же меня сразу убьёшь. Так и буду стоять до утра. И Мигелито в руках держать буду. Нипочём не отпущу!

– Не достоишь, – мрачно сказал Гонсало. – Истечёшь кровью, слава Святой Деве.

Инес собралась было возразить, но Гонсало опередил её.

– Мигелито, а ты был прав, когда говорил, что она убила мамиту. Она её отравила, эта проклятая сука.

Слова Гонсало прозвучали для Майкла как сигнал к действию. Он вдруг резко присел на корточки, а неготовая к его рывку Инес от неожиданности разжала пальцы, и воспользовавшийся свободой Майкл в мгновение ока оказался возле открытого окна. Убегать он правда, не стал, хотя по логике разворачивавшихся в комнате событий должен был сбежать, как сбежал во время скандала между Тереситой и Инес.

Дело было в том, что несмотря на очевидное сходство, между этими ситуациями была не только временная, но и принципиальная разница.

Во-первых, Гонсало собирался вот-вот убить Инес, и Майкл должен был попытаться удержать его от ещё одной непоправимой ошибки.

Во-вторых, Инес собиралась оказать сопротивление, и неизвестно, куда оно могло завести её в отчаянной попытке спастись.

В третьих, Гонсало в любом случае могла понадобиться помощь, и неважно, в чём она могла бы заключаться: в том, чтобы спасти Гонсало от Инес или, наоборот, попытаться удержать его от неверного поступка. Факт оставался фактом: Майкл не мог его бросить. Даже под страхом смерти не мог.