Видение рассеялось, оставляя Гертру в одиночестве, возвращая её на лесную опушку к раскиданным вещам и тлеющим углям костра. В глазах девушки всё ещё стояли слёзы, а сердце не могло найти себе места. Нужно было успокоиться, подняться, снова встать и идти. Она могла потерять брата, но это не значит, что у неё есть право сдаваться самой.

Быть может, эта битва была проиграна, но настоящая война всё ещё впереди. Сейчас перед ней нет ни Карпы, ни Пыльного Города, есть Харьков и его дети, такие же потерянные и заблудшие, погрязшие в темницах собственного разума, если она действительно желает победы, то свою силу, свой дар она должна направить на них, перестав воевать за идеалы и начав справляться с реальными проблемами. Скоро вернётся Сильфа, и ей предстоит новое погружение в царство кошмаров к новому столпу силы, на сей раз — не к месту, но — к человеку, фигуре ранее столь значительной, что, заняв своё место в городе тленных грёз, он сам стал столпом, распространяющим вокруг себя скверну, отравляющую всех собственным величием. Потом охоту придётся перенести на улицы Харькова до тех пор, пока не найдётся иной источник, позволяющий ей проникать туда так же чисто и безнаказанно, как и раньше. Обладая частью души Орне, Сильфа была неуязвима для кошмаров города, потому что он принимал её, как свою, до самого последнего момента не понимая, кто она и что здесь забыла. Отныне так не будет, а любой, даже самый маленький риск, может значить поражение, которое недопустимо. Их собственная война священна, и они пройдут её до конца.

Действие двадцать седьмое. Тлен величия

Действие двадцать седьмое. Тлен величия

От города мёртвых детей до города просранных потенциалов всего один шаг: бездействие. Упиваясь собой, главное помнить — на одном самолюбии и статусе далеко не уедешь. Не достаточно играть в полюбившийся образ, нужно соответствовать ему. Иначе обёртка есть, а сути нет. А кожа — она такая, содрать легко. И если под содранной кожей скелет осыпается в прах, то грош цена тому реаниматору, который решил воссоздать этот бесполезный кадавр.

Мир вокруг именно такой, каким ты хочешь его видеть, не больше, ни меньше. Большая часть происходящего творится сугубо в твоей голове. В Аду жить легче и мыслить проще, потому что к нему привыкли. Но есть и Рай, о нём почти никто не заикается — кто познал, те молчат, а кто стремятся туда — те гонимы и не в чести. Сама я там никогда не бывала — за ненадобностью. Мы с сестрой занимаемся тем, что помогаем другим душам выкинуть ад из их головы и научиться видеть хотя бы чистилище. Серая обыденность всяко лучше помойки.