Он — весь в чёрном, с грустной улыбкой, почти с благодарностью сидит подле девушки, обнимая за плечи, уложив её себе на колени, перебирая пряди волос, словно струны, а те — осыпаются меж пальцев, как сухой песок на ветру.

Опустил ладонь ей на живот, медленно опускаясь к пояснице, совсем легко надавил, вызывая у взволнованной девушки лёгкий вздох.

— Можно?.. — спросил едва слышно.

Та кивнула с улыбкой, закрыв глаза. Умом она знала, что будет, сердцем — лишь догадывалась. Раньше она была знакома с сексом либо на уровне подзаборных шуток, либо — как с чем-то запретным, о чём не принято говорить вслух, только шутить несерьёзно, использовать его для матерных слов и угроз. Здесь и сейчас всё было по-другому.

Она не знала, что делать. Голову кружило от тяжёлого кальянного дыма и пьяного хмеля дешёвого вина, а тело сковано негой приятных чувств. Закрыв глаза, она позволяла гладить себя, послушно доверилась парню, заверившему её, что он сделает всё сам. Она согнула ноги в коленях, дала стянуть с себя носки, за ними — и джинсы. Стыдливо закрыла руками немного провисшую грудь, когда осталась без верха. Нагая, она лежала на старом диване, сжавшись в комок, являя взору партнёра истерзанную ремнём спину, длинные царапины вдоль плеч и шрамы от порезов вдоль бёдер. С силой он развернул девушку лицом к себе, нависая над ней тёмным ястребом затмения — и расстегнул ширинку, давая волю восставшей плоти. Яна испугалась и сжалась, но он успокоил её, опуская ладонь на веки, закрывая их, крепко обнял, притягивая к себе. Не было возможности шевелиться. Она не знала, что и как будет, сердце замерло от страха, смешанного с волнением запретного, запредельного.