Светлый фон
С тех пор и дня не проходило, чтобы Яна не навещала своего нового знакомого хотя бы на пару часов, и он учил её и музыке, и жизни.

Она была с ним сверху, он брал её сзади.

Она была с ним сверху, он брал её сзади.

В душе, на кухне, на полу, на столе, с верёвками и кнутами, с кляпами и повязками — для неё, казалось, не было ничего, чего бы она не попробовала с ним.

В душе, на кухне, на полу, на столе, с верёвками и кнутами, с кляпами и повязками — для неё, казалось, не было ничего, чего бы она не попробовала с ним.

Он целовал её ноги и называл богиней, а она обнимала его и седлала, укрывая собой. Он связывал её и ставил на колени, а она — ублажала устами. Он ложился перед ней обнажённый, девушка ласкала миниатюрными стопами его набухший орган. Парень сковывал её путами по рукам и ногам, заклеивал рот скотчем, а потом — проникал, а она — тихо стонала, двигая бёдрами, отдаваясь этой игре.

Он целовал её ноги и называл богиней, а она обнимала его и седлала, укрывая собой. Он связывал её и ставил на колени, а она — ублажала устами. Он ложился перед ней обнажённый, девушка ласкала миниатюрными стопами его набухший орган. Парень сковывал её путами по рукам и ногам, заклеивал рот скотчем, а потом — проникал, а она — тихо стонала, двигая бёдрами, отдаваясь этой игре.

Яна редко достигала оргазма и больше радовалась самому процессу и тому, что её любили, что парень нежен с ней. Ей нравилось дарить ему наслаждение, и получать его от человека, что так по-доброму к ней отнёсся, что принял её и любил. Ей хотелось быть с ним, существовать для него и радовать его уставшее тело, венчать грустную улыбку тёплым поцелуем, согревать в своих объятьях. Ей нравилось любить и быть любимой, и большего — не нужно.

Яна редко достигала оргазма и больше радовалась самому процессу и тому, что её любили, что парень нежен с ней. Ей нравилось дарить ему наслаждение, и получать его от человека, что так по-доброму к ней отнёсся, что принял её и любил. Ей хотелось быть с ним, существовать для него и радовать его уставшее тело, венчать грустную улыбку тёплым поцелуем, согревать в своих объятьях. Ей нравилось любить и быть любимой, и большего — не нужно.

 

Мозг молодых — нестабильная и шаткая структура, падкая на новые ощущения, которые ещё не в силах описать. Прикоснувшись к чарам плотской любви в юности, человек перестаёт видеть в сексе нечто порочное и плохое и, напротив, стремится передать все самые сокровенные и трепетные чувства к другим людям именно через тактильные ощущения, и постель становится не алтарём для избранного, но — местом для самой искренней и тесной дружбы с кем бы то ни было. Если тебе нравится человек — покажи ему это. Обними его, поцелуй, переспи с ним — и он станет добрым к тебе, будет тянуться за тобой — это усваивает человек, прикоснувшись к тому, что взрослые стремятся запретить. Усвоив это на себе, и зная, как много детей испытывают совершенно иной опыт, Благая Смерть создала своё царство, где преобладала лишь чистая и искренняя любовь, где уважение чувств партнёра ставились выше своих, и где секс — это не грязь и разврат, не похоть и тлен, но — нежность и забота, любовь и понимание, сострадание и всепрощение, и это понимание она стремилась донести всякому, кто разделил с ней Королевскую кровь, кто вступил в её ряды, стал жителем её великого замка, что, приняв в себя души детей, проявился в Харькове и занял своё почётное место и в сердцах, и в глазах людей.