С шумом упал на кровать, опуская женщину к себе, продолжая терзать бёдра. Девушка двигается в такт ему, больше для удобства, нежели из удовольствия. Обхватила его ногами. Даже не раздевал, так, задрал платье — и готово, берёт, как видит.

Среднюю — в прачки и к лакеям, чтоб не скучали. За целковый — одёжку снять, за два — ублажить, за три — и ножки раздвинуть. По праздникам и за так можно, а у панов, как известно, что не день, то праздник. Брата пристроили следить за ночными вазами. «По крайней мере, батугом не хлестают и на полях работать не надо, — утешались дети в редкие минуты покоя. — И кормят сыто, не как дома, пряники даже дают».

Продолжает сношать её. Разорвал рубаху, освобождая неприкрытую грудь, сжал её что есть мочи, вызывая крик боли. Свободной рукой надавил на спину, подаваясь вперёд, всё распаляясь. Укусил оголённое плечо до крови.

Девушка дрожит от страха и боли, стыдясь собственной грязи. Желала лучшей жизни для близких, в итоге — унижена и опущена, дети приставлены на самые низшие чины. Пан словно забавляется над крепостными, даже в своих владениях продолжая издеваться над ними.

Переживая всё это, Благая Смерть даже пожалела девушку, которая просто хотела счастья для себя и родных.

Потом имение пана сожгут казаки, пришедшие в село набегом, а всех людей пана — порубают, как его прихвостней. Именно их принял Орне, чьи память и восприятие искажены, за злобных татар, о которых слышал думы и бравые песни. Именно от них — от своих же «освободителей» бежали дети, оказавшись в Карпе.

Мужчина затрясся в экстазе, снова и снова впиваясь в израненное девичье тело, вплёскивая в неё своё семя, сдавил её так, что невозможно дышать, буквально раздирая её собой.

Девушка вздрогнула, обмякла без сил, в глазах — блики марева. Теряла сознание.

Выдохнув, Благая Смерть отогнала образ, оставшись в темноте.

Перед ней на коленях сидела обнажённая девушка.

Искусанная и израненная, она обнимала себя. Размётанные рыжие волосы сияли ореолом, облегая тело.

Взгляд источал злобу, сочился яростью.

Сама — тяжело дышала, срывалась на рык.

Видя гнев в её взгляде, женщина отошла, опустилась подле неё, протянув руку. Она узнала достаточно, чтобы проникнуться к ней милосердием, узнать в её судьбе свою, ибо во многом, пусть в других реалиях, но их путь был схожим, только оказались они по разные стороны Замка. Она знала её имя, равно как и других детей. Сильфа сейчас вместе с Орне, её новая подруга — Дарина, — наверняка встретилась со Старым Псом, а Клаус принял охотника, что тревожил сны Королевы. Каждый нашёл себе пару здесь, в этом Замке, за гранью миров и времён, и каждый в той паре встретил свою судьбу.