— Ты всегда сбегаешь, — упрекнула его та.

***

Он покинул их, не прощаясь. Шёл дальше вглубь леса, а сёстры всё так же сидели у костра, провожая его тяжёлыми взглядами. Посмотрели друг на друга. Сильфа тихо усмехнулась, покачала головой. Гертра — вздохнула, всё ещё смотря на уходящую фигуру брата, что скрылся в тени листвы.

Но Орне шёл дальше. Замер, услышав шорох, но улыбнулся, увидав Старого Пса, что явился к нему. Зверь смотрел на него, чуть отведя взгляд. Тяжело дышал. Поднял перебитую переднюю лапу. Сел на задние, являя мальчику длинный шрам через всё брюхо — потрепали его, потрепали. Но ничего, выжил. С ним ещё ничего не решено.

— Идём? — спросил юноша.

Пёс кивнул и повёл его сквозь густой Глухой Лес, где нет ни цвета, ни звука, и лишь Чёрные Совы сидят на ветвях.

Человек и зверь шли подле друг друга в молчании, видя перед собой чистую белую тропку, что тянулась меж густых зарослей непролазной мглы, но не было сердце его ни тревоги, ни страха. Чёрные Совы злятся лишь на тех, кто преступил Порядок, и потому мальчик мог идти вольно, не боясь о своей судьбе.

Так вышли на опушку к небольшому пляжу, что порос травой. Невдалеке от воды стояла небольшая беседка, и две женщины отдыхали в тени настила. Одна — в алых одеждах, с длинными седыми прядями. Другая — в строгой монашеской рясе. Они сидели и говорили о своём.

Старый Пёс остановился у края леса, мотнув мордой, давая знак мальчику идти. Тот внимательно посмотрел на своего путника. Постоял какое-то время, сомневаясь. Потом пожал плечами и заспешил к воде.

Женщины курили, раскинувшись на лавах, и пили вино. Заслышав шаги, они обернулись. Та, что в алых одеждах, улыбнулась. Монахиня отвела взгляд.

— Здравствуй, — сказала седая юноше. — Ты потерялся?

— Нашёлся, вроде, — усмехнулся в ответ. — Меня к вам Старый Пёс привёл.

— И ты был уверен, что мы ответим? — удивилась монахиня.

— А я вас знаю, — спокойно ответил Орне, всё так же улыбаясь. — Сестра Францисса, я полагаю? — поклонился он.

— Гляди-ка, смышлёный, — улыбнулась её подруга, кивнув святой деве. — Я наслышана о тебе, мой юный птенец, — продолжила она, обратив тёплый взгляд к ребёнку. — Проходи, садись с нами.

Тот принял приглашение, устроился на скамью подле монахини, против женщины алых одежд.

— Татьяна, — назвалась та, что напротив, закинув ногу за ногу, пуская в лицо мальчика густой синий дым от трубки. — Можешь не представляться, солнце, твоё имя мне известно, — оборвала она его речь, легко махнув рукой. — Я рада встрече с тобой.

Её голос был тих и низок, хриплый, севший от столь частого курения.