Вот теперь можно было говорить о подробностях.

- Садись, черная душа. И давай думать. Кто, как ты полагаешь, приходил за немцем?

- Коли ваша милость помнит, в сем деле с самого начала был немецкий след, - сказал Шварц. - Всего же врагов у нас четверо.

Архаров помолчал, припоминая.

- Голштинцы, обиженные армейские поручики, фабричные и староверы, - произнес он. - Но, Карл Иванович, ты наших знатных бояр позабыл.

- Отчего ж? Их, сударь, я причисляю к обиженным армейским поручикам, ибо ума у них не более или даже менее, - отвечал Шварц. - Двенадцать лет таить в душе зло против государыни - на такое способен лишь житель удаленного гарнизона, у коего нет в жизни иных развлечений.

- Коли голштинцы - откуда им знать внутреннее расположение моего дома?

- Так, сударь. Резонно. Не угодно ли послать наши экипажи за вашей дворней?

- Погоди, черная душа, до вечера. Может, мой Меркурий Иванович и без плетей докопается. Коли бояре наши беспокойные - какого черта они посылали стрелять в меня немца? Природного русака не сыскали?

- Во-первых, сударь, мы доподлинно не знаем, кто он таков. То, что при нем были счета из лавочки на немецком языке, еще мало что значит. Просто вам и вашим людям показалось, что он лучше разумеет немецкую речь, нежели русскую.

Архаров задумался. Ему не больно нравилось, что Шварц противоречит, но иного способа выйти на вражеский след он пока не видел: отсечь все лишнее и поглядеть, что останется.

- Однако следует быть готовыми и к появлению голштинцев, - продолжал Шварц. - Далее следуют поручики. Кто-то из армейцев мог устроить покушение на вашу милость и исчезнуть из Москвы, вернувшись лишь теперь и как-то разведав, что ваш пленник жив и выздоравливает. Что же касается московских бояр - иные из них бывали со своей челядью в вашем доме, сударь, и ваши же люди могли исправно доложить про такую диковинку, как обездвиженный и лишенный дара речи немец.

- Ты желаешь сказать, что за немцем могли прийти все? И те, и эти, и фабричные вдобавок?! - возмутился Архаров.

- Те, кто пожаловал за вашим постояльцем, применили старый кундштюк. Они сперва несколько дней следили за домом, а потом, составив план, сманили ваших кобелей. Днем кобели сидят на цепи, да и по улицам ходит немало народа, однако ночью, когда их с цепи спускают, весьма удобно подвести к воротам суку в соответствущем телесном состоянии…

- В течке? - догадался Архаров. - Ох, мать честная, Богородица лесная… И найти место, где забор пониже… А ты как, черная душа, додумался?

- Чего ж не додуматься - московские мазы издавна такое проделывают. Армейский поручик не догадается, а маз или шур с детства сию ухватку знают.