— Ну что он вскочил, этот юнец? А ты зачем парня растревожил? — подмигнул он тюремному врачу. — Небось уже успел примоститься?

— Да вы что? Я и не гляжу в ее сторону! У нас на это сторож грузин Сервер мастак. Вот застукаю, сразу обоих вышвырну!

Сабри Стебелек, ни на кого не глядя, быстрыми решительными шагами пересекал базар, словно спешил на срочный вызов. Он даже старался не замечать знакомых и не отвечал на их приветствия. Круглый идиот! Быть начальником жандармерии и не позволить себе еще хоть раз заглянуть в эти глаза, смутившие всю Анкару! Вот тюремный врач, тот не упустил случая, быстро приспособился. Да какое он имеет право держать в больнице здоровую женщину, которая находится под наблюдением жардармерии?! Завтра же надо написать докладную каймакаму!

Перед ним потянулись домики пригорода, окруженные навозными кучами и воткнутыми в землю скелетами падали вместо заборов. Вот и тюремная больница. Неплохо бы заглянуть да разузнать лично, в чем там дело. Лейтенант вошел в мужскую половину. Быстро прошелся по грязным палатам. Пусть знают: он человек деловой. Лучи заходящего солнца не проникали внутрь помещения сквозь частую решетку оконных глазков, всюду царил полумрак. Со двора доносились запахи карболки, помоев и человеческих испражнений. Он уже слыхал, что солдаты, служившие при больнице, часто умирали «от перемены климата».

Покойников обмывали часто, и поскольку сток для воды был засорен, грязный мыльный ручей устремлялся во двор, с каждым разом разливаясь все шире, так что даже палящие лучи солнца не успевали за день высушить это болото. Сабри отдавал короткие приказы санитарам, которые стояли перед ним в почтительной позе, скрестив руки на груди: «Открыть!.. Подмести!.. Вымыть!..»

Не задерживаясь больше на мужской половине, через проволочную калитку сада он вышел в женскую и поднялся по лестнице.

В приемной комнате на скамейке неподвижно сидела женщина: головное покрывало наброшено на плечи, на голове белая тюлевая накидка, лицо открыто. При появлении Сабри она даже не шелохнулась, словно и не слышала топота его сапог. «Спит, что ли?»

В самом деле, она спала: губы немного приоткрыты, в щель между веками виден глазной белок, дыхание глубокое, спокойное. В багровых лучах заходящего солнца, проникавших через дверь, она выглядела весьма привлекательно: белая кожа, красные губы… Красотка, видно, и здесь не забывает мазаться.

Под пристальным взглядом Сабри Эмине проснулась и сразу вскочила на ноги. В глазах ее застыл испуг. Механическим жестом стараясь опустить на лицо покрывало, она вдруг вспомнила, что на голове у нее только тюлевая накидка. Она потянула накидку за конец и закрыла нижнюю часть лица.