– Он, говорят, эти подземелья хорошо знает.

Сомов с готовностью кивнул.

– Конечно, берите. Только живым верните.

– Снимайтесь отсюда! Милицейский пост оставим, чтобы журналисты не борзели, и все. Тем путем, каким ушли твои спасатели, – Хрыпов топнул по крышке канализационного люка, – они уже не вернутся.

– Вот задница! Мозгопутало хреново! – ругался Сергей Ведищев, выбираясь из толпы журналистов.

Он торопливо сматывал шнур микрофона, то и дело поеживаясь от стужи.

– Миш, не расслабляйся. Я тут еще порыскаю! – крикнул он оператору.

Ведищев спрятал микрофон за пазуху, надел капюшон теплой куртки и, стянув перчатки, потер защипавшие на морозе уши. Потом он достал из накладного кармана на рукаве пачку сигарет и зажигалку, сунул сигарету в рот, попытался прикурить.

– Да ё ты моё!

Ведищев потряс зажигалку, вхолостую пощелкал и в сердцах бросил ее в снег. Схватив за рукав пробегавшего мимо паренька, он прикурил от его сигареты. Он курил и размышлял, что предпримет дальше, когда увидел ту, которую давно и безуспешно пытался забыть. Он смотрел на нее жадно, словно видел в последний раз, а она что-то всё говорила, говорила…

– Я думал, помню твое лицо… – не в тему сказал Ведищев. – А ты… Ты совсем другая.

– Что? Сергей, ты не слушаешь меня!

Ведищев отвернулся, поискал взглядом оператора, потом холодно и безразлично произнес:

– У меня работа. Зачем я тебе?

– Может быть, ты знаешь, кого именно взяли в заложники? Я нигде не могу добиться фамилий!

Ведищев склонился к ней, саркастически хмыкнул.

– Статейку хочешь тиснуть? Бог в помощь! Ведищев тут при чем?

– У тебя источники в спецслужбах.

– Мои источники – это мои источники! – с нажимом произнес он.