Так ведя разговоры ни о чем, мы прошлись по участку, походили по вёске. Разговор у Генриха с Плаксиным затянулся. Но я волновался зря. К обеду они вышли если не приятелями, то людьми, не испытывающими неприязни друг к другу.

Мы снова собрались в комнате-кабинете. К моему немалому удивлению, к нам присоединился и Генрих.

— Сегодня ночью на совещании мне было поручено: побеседовать со старшиной Шацем и определить подходит он на должность заместителя начальника отделения или нет. Решение я принял. Товарищ старший лейтенант, с этого момента старшина Шац ваш заместитель. Его задача разведка и контрразведка, создание агентурной сети. Он учился в военном училище, и если проявит себя, то начальник управления будет ходатайствовать о присвоении ему офицерского звания.

Плаксин официальным сообщением начал новый этап обсуждения наших задач и проблем.

«Ну вот, опять вечером повод для пьянки. Сопьются у меня бойцы, ой сопьются» После обеда жареной картошкой с грибами, купленными у местных, так не хотелось влезать в рабочую тягомотину! А куда денешься?

— У меня первый вопрос — как соблюсти секретность строительства? Построить забор? Ладно, построим. Земляные работы замотивируем созданием водопровода. Но соседи не дураки. Траншею от окопа отличат. И что вся скрытность в трубу?

— Соседи не вопрос. Решим. — Майор что-то пометил у себя в блокноте. Настоящем, таких я здесь ещё не видел.

— Аресты вызовут подозрение, что мы производим какие-то скрытые действия. Мало того, настроят вясковцев против нас. Усилят благожелательность к партизанам.

— Откуда у вас со старшиной такое мнение о прямолинейности наших действий?

— Жизненный опыт.

— Ну, ничего. Мы его разнообразим. Если вы так настаиваете, расскажу, что мы сделаем. Сейчас идет кампания по обмену польским и беларуским населением. Местные очень многие рвутся записаться в поляки, и уехать в Польшу. Вашим соседям мы поможем уехать. А в фильтрационном лагере подберем нужные семьи. Они даже помогут вам в работах. А вы Шац, должны будете осущестивить за ними плотный контроль. — И Плаксин повернулся к Генриху. Тот, то ли изобразил, то ли действительно что-то записал в добытый где-то листочек.

Дерево, колючая проволока, гвозди, инструмент… Господи, сколько же их этих мелочей, без которых не построишь, не выкопаешь. В двадцать первом веке были бы деньги — можно было купить всё и ёще немножко на скидки за опт. Здесь, сейчас всё фондировано, распределено. Без накладной, с автографом ответственного подписывающего и печати, фиг ты что получишь. Похоже, в ближайшие месяцы нам предстоит из милицонеров превратиться в землекопов и плотников. У меня в голове крутится старый анекдот: