Полковник долго сидел молча и тоже старался не отводить взгляда.

Мне показалось, что прошла целая вечность.

Наконец Канарис тихо спросил:

— Чего ты хочешь, Доценко?

И в тот же момент я понял, что победил, однако удовольствия от этой победы я не получил.

Амбар ростовщика

Канарис повторил:

— Чего ты хочешь, Доценко?

— Я не буду вас просить освободить меня досрочно — это вряд ли получится, я не буду просить вас полностью освободить меня от работы — кто-то может неправильно понять. Я попрошу у вас две вещи.

— Какие? — напрягся Канарис.

— Во-первых, чтобы администрация колонии оставила меня в покое; во-вторых, не хочу, чтобы меня использовали на физической работе. Это, кстати, сделать проще пареной репы по медицинским показаниям: я — гипертоник! Если вы мне гарантируете выполнение двух этих условий, я вам гарантирую, что тот пакет никогда не будет кем-либо вскрыт!

— А если вы решите отомстить мне после освобождения?

— В отличие от некоторых, если я даю слово, то никогда не нарушаю его!..

— Хорошо, договорились, — после очень долгого молчания согласился полковник и даже протянул руку, чтобы скрепить наш мужской договор рукопожатием…

И после этого ШИЗО, в котором я не отсидел и часа, у меня на «четвёрке» начался совсем другой период отсидки, но об этом в следующей главе…

Глава 20 Опасные игры

Глава 20