Опасные игры

В связи с тем, что у меня была высокая температура, сразу из кабинета Канариса я отправился в санчасть, перед этим попросил «Старшего Кума» созвониться с «лепилой» и оповестить его, что «епитимья» с меня снята!..

Внимательно и, как мне показалось, долго Канарис смотрел мне в глаза, хотел что-то сказать, но передумал, взял трубку и набрал номер:

— Сейчас к вам придёт осуждённый Доценко, он сильно простужен. Я, конечно, не доктор, но мне кажется, что ему нужен стационар…

Видимо, Начальник санчасти до этого имел совсем другое от него распоряжение и подумал, что кто-то решил над ним пошутить, а потому, мне кажется, спросил: кто звонит?

— Звонит заместитель Начальника колонии по оперативной работе, — взглянув в мою сторону, спокойно ответил Канарис. — Вот и хорошо, что узнали… Думать вы должны о том, как вам быстрее лечить больных, а оперативные вопросы позвольте решать мне, договорились? Вот и ладненько… — Канарис положил трубку, взглянул на меня и не без ехидства спросил: — Ещё что-нибудь?

— Об остальном мы с вами, по-моему, договорились?.. — хриплым голосом ответил я полувопросительно — мне действительно было так плохо, что не хотелось вступать в «игровую» полемику.

— Разумеется… В день выписки из санчасти вам скажут, в каком отряде вы будете работать…

— А разве вы ещё не решили? — Я изобразил некоторое удивление, в смысле: «Вы такой умный, что для вас это не составляет никакого труда!»

— Пока есть только одно место, а мне хочется, чтобы у вас был выбор из нескольких вариантов. — Глаза его смотрели серьёзно, но в голосе слышалась ирония.

Хотел я ответить шуткой, но был не в подходящем состоянии, да и решил не перегибать палку. Есть мудрая восточная пословица:

«Не будите спящего льва!»

А потому капнул немного «бальзама» на его самолюбие.

— Доверяюсь вашему опыту, — как бы подытожил я без малейшего намёка на обратную иронию и вежливо спросил: — Мне можно идти в санчасть, гражданин полковник?

— Да, конечно…

Он ответил так устало, что в тот момент мне показалось: передо мною сидит совсем другой человек, не тот, кто издевался надо мною во время «пахоты» на бревнотаске… А может, я ошибаюсь?

— Гражданин полковник, могу я напоследок задать вам вопрос? — неожиданно для самого себя спросил я перед выходом из кабинета.

— Пожалуйста.