И хотя сотрудничество между Пьеро и Fiat было эффективным в краткосрочной перспективе, компания с трудом держалась на плаву. Без серьезных изменений подразделение дорожных автомобилей оставалось убыточным и в конечном счете потерпело бы крах, потянув за собой на дно и гоночную команду.

В 1991 году Джанни Аньелли, увидев, что дальнейшее существование Ferrari было под угрозой, вернул Луку Кордеро ди Монтедземоло, протеже Энцо и самого Аньелли, на пост главы компании. Монтедземоло начал свою карьеру в качестве помощника Энцо в 1973 году и возглавил команду F1 в 1974-м. Его способности разглядеть талант и проводить изменения положили начало периоду возрождения, вдохнули новую жизнь и энергию в гоночную команду, испытывавшую серьезные трудности под авторитарным руководством Энцо, с его недальновидной враждебностью к переменам.

Решение Аньелли было гениальным. Монтедземоло стал по сути Энцо 2.0. Отличаясь от Энцо по стилю управления и будучи безусловно более харизматичным, Лука все же стоял на плечах Феррари, демонстрируя в делах такую же железную волю и суровую философию бизнеса; Ferrari должна процветать и побеждать, несмотря ни на что. Принятые им меры, базировавшиеся на ключевых ценностях Энцо, позволили Ferrari выбраться из долгов, вернуть доминирующие позиции в Формуле-1 и подготовиться к такому росту, о котором всегда мечтал Энцо, но которого он не смог достичь в последние десятилетия своей жизни.

Привести Ferrari к следующей главе ее истории было отнюдь не просто и точно не быстро. Чтобы перестать балансировать на грани выживания, компании потребовались десятилетия для достижения желаемого уровня, и многие годы реформ. Перед Монтедземоло стояла задача перестроить и переосмыслить бизнес-модель с нуля.

Поскольку автомобильный мир все еще не оправился от смерти Энцо, мощный управленческий стиль Монтедземоло и знакомая сила характера обеспечили преемственность власти в компании, но также компанию продвинули вперед представленный Лукой строгий финансовый план и новая бизнес-модель, которые в конечном итоге выправили ее нисходящую траекторию. Наследие Энцо возрождалось благодаря упорству и блестящему уму Монтедземоло. Никогда этот факт не был более очевидным, чем в 1999 году.

Спустя почти десятилетие Монтедземоло укрепил бренд Ferrari. Он понимал, что компании пришлось балансировать на грани, чтобы сохранить эксклюзивность своей продукции и одновременно с этим добиться роста масштабов производства дорожных автомобилей. Без увеличения производства не будет роста прибыли, но большие объемы производства грозили риском девальвации бренда. В прошлом относительная апатия Энцо и его пренебрежительное отношение к дорожным автомобилям, а также тот факт, что американские покупатели были в его восприятии словно ладаном для черта, создали токсичную среду внутри компании, которая отмежевалась почти ото всего, что не было напрямую связано с соревнованиями. Эта недальновидная философия мешала осознать, что без денег от продажи дорожных машин гоночную команду не на что будет содержать. Монтедземоло понял это сразу. Он понимал ценность бренда, проявлял интерес к дорожным автомобилям и осознавал необходимость расширения производства с сохранением исключительности бренда. Так у Ferrari появился новый принцип в бизнес-модели: подразделение легковых автомобилей и гоночная команда образовали симбиоз, и потому были равнозначны внутри компании. Но даже при том, что в теории такой подход имел смысл, реальность была совсем другой.