Слезы не прекращаются, пока мама рассказывает мне подробности. Этель скончалась во сне. Все было спокойно. Она говорит все то, что может утешить после потери. А потом говорит о всем, что нужно делать дальше. Голос мамы звучит неуверенно, когда она спрашивает, не хочу ли я встретиться с ними в Шорвью до того, как приедет похоронное бюро, чтобы забрать тело Этель. Она едва успевает задать вопрос, прежде чем я говорю ей «да» и прошу подождать меня. И хотя мама не спрашивает напрямую о Лаклане, он первый человек, присутствия которого я жажду. Его спокойное выражение лица. Его неподвижную тень на фоне моего колеблющегося света. Приятно сознавать, что он видел меня такой, какой не видел никто, и не ушел.

Как только мама вешает трубку, я набираю номер Лаклана из списка избранных. Пытаюсь взять себя в руки, но кажется, что комната пульсирует с каждым ударом моего сердца, и водянистая пелена застилает мне обзор.

Лаклан отвечает после первого гудка.

— Привет, герцогиня. Я как раз думал о тебе.

— Привет.

Это все, что мне нужно было сказать. Всего одно короткое слово. И вздох печали.

— Что не так? Что-то случилось? Ты в порядке? Где ты?

Для однословного человека, шквал вопросов почти заставляет меня улыбаться, несмотря на боль, которая заполняет каждую клеточку в груди.

— Этель, — говорю я, преодолевая камень, застрявший у меня в горле. — Она умерла.

— Ох, Ларк, мне так жаль, любимая. Я приеду и заберу тебя. Что-нибудь нужно?

— Будет быстрее, если мы встретимся в доме престарелых, — я начинаю собирать свои вещи в сумку и направляюсь на кухню, чтобы налить воды Бентли, а он следует за мной по пятам. — Мои родители уже в пути. Я закажу Uber.

— Ты уверена?

— Да. Со мной все будет в порядке. Просто… — я замолкаю и сжимаю губы, пытаясь сдержать горе, которое проникает в каждую кость, в каждую каплю крови. Делаю несколько неуверенных вдохов и до боли в пальцах наматываю оторвавшуюся нитку свитера, прежде чем снова могу заговорить. — Просто она была моим якорем, — говорю я, направляясь в свою спальню. — Она была стойкой в любой шторм. Да, я знала, что это произойдет, но все равно чувствую себя… брошенной на произвол судьбы. Оказывается, когда ждешь подобного, легче не становится, понимаешь? Я надеялась, что у нас будет немного больше времени.

— Понимаю. Я тоже, герцогиня. Мне жаль, я знаю, как много она для тебя значила, — в трубке слышен тяжелый, обеспокоенный вздох Лаклана. — Я могу что-нибудь сделать?

Хриплый, безрадостный смешок срывается с моих губ, прежде чем горло снова перехватывает.