– Чуть не забыла.
Она достала из-за спины плюшевого медведя, которого я ей купил.
Потом Грейс забралась на меня, оседлав мои бедра, и пристально уставилась мне в глаза.
Я умолял ее перестать, уйти, вызвать полицию, взять все, что она захочет… По крайней мере, мне кажется, что умолял. Не уверен, какие слова сорвались с моих губ, а какие только крутились в голове.
– Пожалуйста… не надо… Грейс…
– Это тебе для утешения, – сказала она, кладя плюшевого мишку мне под мышку.
И подняла нож высоко над головой. Солнце снова отразилось от клинка, заставив его заблестеть.
Я издал сдавленный крик.
– Ты сказала, что позвонишь в полицию, если я все расскажу.
Грейс легонько провела кончиком ножа по моим ребрам, вверх и вниз по выпуклостям и впадинам костей. Добравшись до двух нижних ребер, она наклонилась вперед; она и нож вошли в меня одновременно.
– Думаю, я тоже солгала, Келвин.
Я распахнул глаза так, что мне показалось: их уголки вот-вот лопнут.
Грейс подняла нож над головой и вонзила в середину моей груди.
Моя белая футболка стала красной. Она выдернула нож, и кровь брызнула из раны, окатив Грейс.
Я забулькал и закашлялся, подавившись болезненным воплем.
Без колебаний она вонзила нож мне в щеку. Кончик клинка почти коснулся задней стенки моего горла, пройдя сквозь кожу, как сквозь масло.
Я понял, что это конец.
Когда все пошло не так? Откуда она узнала? Как ей удалось одержать верх?
Тяжесть в мышцах, казалось, исчезла. Наконец-то я освободился от чар. Освободился от головокружения и страха. Наконец-то я позволил глазам закрыться, подарив им заслуженный покой.