– Не парь мне мозги, Горшкова. Так почему? Не поверю, что ты смертельно обиделась!

– А мне не интересно, Иван Аркадьевич. Кабинет отобрали, зарплата в две копейки, каждая тупая Щука норовит наорать, оскорбить, унизить, в кабинете шесть бешеных баб, весь день только чаи гоняют и сплетничают, работа неинтересная, роста нету… – начала перечислять я. – Этих причин достаточно?

– Да этого добра в каждой организации хватает! Куда бы ты не пошла, везде найдутся Лактюшкины, Щуки и прочее дерьмо, – продолжил злиться Иван Аркадьевич, – что, всю жизнь туда-сюда бегать будешь, Лида?

– Дело не в этом!

– А в чем? – сжал кулаки Иван Аркадьевич.

– В масштабности, – заявила я. – У нас все это дерьмо гипертрофировано. Так не должно быть. Я не хочу так работать. Меня коробит! Коробит! Вон та же Зоя Смирнова мероприятие помогла организовать, ведущей была, выручила всех с этим международным Карасёвым. А чем все закончилось?! Чем?! В газете похвалили Швабру. Еще и премию стопроцентно дадут Швабре. Швабре! А не Зое! А где была Швабра, когда Зоя всю ночь сценарий писала, потом репетировала, потом мероприятие вела?! И вот так у нас все. Сплошная несправедливость!

– Да. Несправедливость. – Внезапно успокоился Иван Аркадьевич. – Но только ты сбегаешь. Ты бросила Зою Смирнову и остальных зой, а сама убегаешь искать лучшее место. С магнолиями. Вот такой ты товарищ, Лидия. Нет, чтобы помочь навести порядок…

– Ой, вот только не надо меня виноватой делать, – отмахнулась я. – Меня, между прочим, саму несправедливо уволили. За помощь вам. А вы, вместо того, чтобы разобраться, сорвали мне важную поездку, напугали моих друзей, ворвались в квартиру, перебудили всех соседей, испортили мне настроение и сделали меня виноватой. И где справедливость?

– Бедненькая какая… – насмешливо хмыкнул Иван Аркадьевич.

– Да нет, не бедненькая, – я обвела рукой коридор, – наоборот, живу одна в двухкомнатной квартире, как вы правильно заметили. Правда при увольнении все почти удержали, но мать продуктов с деревни подкинула, так что месяц как-то продержусь. Не привыкать. А вот работать с вами не желаю больше. И поездку вы мне сорвали, между прочим, очень важную. Возможно, даже сломали жизнь хорошему человеку.

– Рассказывай, – коротко велел Иван Аркадьевич. – Куда опять влезла?

Ну, я и рассказала о Римме Марковне… и все остальное.

– Хорошо, – устало потер виски Иван Аркадьевич и подытожил, – давай поступим так: ты возвращаешься на работу, мы преодолеваем комиссию, а я верну тебе твою старушку. Как там ее?

– Римма Марковна, – подсказала я.