— Анастасия, — Виталий посмотрел на куколку. — А ты не помнишь такого стража…

— Такую стражу, — поправила куколка.

— Он всё-таки юноша… зовут Викентий… наверное, у вас звали Вик… Викентий Исаков…

— Вик, — кивнула Наська. — Знаю, скучный. Здоровый такой. На входе стоял часто.

Виталий кивнул.

— Он две недели назад… — куколка замялась, — уехал. Он глупенький, но сильный.

— Уехал? — воскликнул Виталий. — Куда?

— Угу, — у куколки забегали глаза. — Уехал…

— Наська, это его сын, — сказал я. — Пожалуйста, расскажи без фантазий. Мы же всё равно уже понимаем…

Наська смущенно посмотрела на Виталия Антоновича.

— Я не знаю, правда. То есть знаю, но без деталей. Мир называется Титар. Туда берут из нашего Гнезда, из воронежского, из всяких других, но я не в курсе… Ой, знаю, ещё есть монмартрское Гнездо, Монмартр — это улица в Париже, да? Про Титар не особо знаю, этому позже учат. Там всё такое… — она пихнула ногой подушку, — мягкое. И света мало. Я туда не хочу, есть ещё Сульдри, с болотами и грязевыми вулканами, это прикольно…

Она замолчала. Мы смотрели на неё в оцепенении.

— Лишнего наговорила? — спросила Наська виновато.

— Не то, чтобы лишнего, — ответил Василий. — Мы вроде как понимали…

— Но более абстрактно, — произнёс Виталий медленно.

— Извините, что назвала Вика глупеньким, — повинилась Наська. — И вообще! Я опять всё нафантазировала. Хорошо получилось, правда? Максим, ну скажи, я ведь всё время придумываю!

— Она всё время придумывает, — подтвердил я. — Виталий, главное, что твой пацан живой. Верно?

Виталий кивнул. Взгляд его под очками оставался расфокусированным, задумчивым. Думал про планеты с названиями Титар и Сульдри, про своего сына…

— Слушай, я тут подумал… — пытаясь отвлечь его, начал я.

— Нет, — сказал Виталий. — Не буду я звать наших ребят. Кое-кто пойдёт, да, но незачем.