Последние годы

Последние годы

Еще в 1985 году старец Софроний мог подниматься на леса и заниматься росписью храмов. Но во второй половине 80-х годов он стал терять зрение и слух. В 1990 году он говорил братии монастыря:

– …Я сам каждую неделю ощущаю убавление во мне жизни. Я смотрю на вас и только в некоторых случаях догадываюсь по лицу, кто это; а в других даже догадаться не могу. Я слепну, глохну и все время постепенно как бы изолируюсь от жизни. Но проходит какой-то срок, и эта постепенность меня пугает. И вот, переживая теперь этот процесс постепенного умирания, я и хочу говорить с вами. Если Бог примет мою душу так, как Он принял миллионы и миллионы других, и я буду в Нем живым существом, то моя связь с вами не прервется, и вы будете в моем сердце…

Архимандрит Софроний

В 1991 году он пишет протоиерею Борису Старку: «Мне невероятно много лет: 94 с половиной. Я едва слышу, я на 3/4 ослеп; память непрестанно слабеет; ноги отказываются служить… все тело стало ленивым и прочее сему подобное. Но все же я вынуждаюсь еще служить многим членам нашего монастыря и приезжающим к нам… Уже более 66 лет, как я прошу молитвой извещения меня о дне моей смерти. До сих пор еще не получил ни единого ответа. Но все же я готовлюсь в сознании моем к уходу отсюда».

Несмотря на старческие немощи, отец Софроний продолжал регулярно приходить на богослужение. Когда не мог служить сам, молился в алтаре и причащался. И продолжал вести беседы с братией.

После его смерти беседы, произнесенные в 1989–1993 годах, были собраны иеромонахом Николаем (Сахаровым) в отдельную книгу. В этих беседах старец Софроний касается самых разных тем, многие из которых ранее были раскрыты в его книгах. Он вспоминает о старце Силуане, о своей молодости, о годах, проведенных на Афоне, преподает наставления братии и сестрам монастыря.

В 90-е годы в монастырь стали приезжать паломники из России, в том числе священнослужители. Отец Софроний до последних дней интересовался тем, что происходит в Русской Церкви, с искренней радостью воспринимал новости о возрождении церковной жизни в России, с болью слышал о возникавших расколах и нестроениях. В частности, в одной из бесед он отреагировал на попытки создания Русской Зарубежной Церковью, тогда еще находившейся в остром противостоянии с Московским Патриархатом, своих структур на территории России. В этом и вообще в попытках подорвать авторитет церковной иерархии он видел большую опасность, о чем говорил в августе 1992 года:

– Теперь… я с не меньшим страхом и трепетом позволяю себе высказывать мое мнение и о том, как Русская Церковь может восстать из пепла в большем величии духовном, чем в конце синодального периода. Возрождение всего богатства Русской Церкви теперь стоит в опасности из-за того, что многие совсем не понимают, как созидается жизнь Христовой Церкви, и действуют при отсутствии действительного опыта Божественной благодати. Прежде всего, всем необходимо осознать, что действительно по благому Промыслу Бога о Русской Церкви в настоящее время руководство над нею вручено Святейшему Патриарху Алексию II. Лично я полагаю, что более подходящего человека, чем Патриарх Алексий II, нет в данный момент! Этот скромный человек провел десятки лет как один из ближайших сотрудников великого Патриарха Алексия I и служил все время патриаршества великого молитвенника Пимена. Таким образом, содействуя ему во всех его предприятиях, мы дадим богоданному Патриарху возможность реализовать восстановление Церкви во всем ее могуществе.