В рядах толкающихся была и приметая за счет своей немногочисленности семья: пожилая пара и маленькая девочка с бесцветными бровями на плечах мужчины с жилистой шеей. Ида не произносила ни слова, но внимательно оглядывала толкотню с высоты отцовского роста. Из-за того, как она щурила узкие глаза, казалось, что она смотрит на них с осуждением, будто не одобряла то, как не организованно ведут себя люди, но на деле только пыталась рассмотреть лица окружающих ее соседей.

Гектор хмурил брови и наблюдал за тем, как подпрыгивает и вытягивает шею его супруга. Ей было невдомек, что она стала бы куда выше, если бы перестала сутулиться, но, когда вокруг было так много людей, об этом можно было бы не заводить разговор – она хотела видеть все, но не согласится сама престать быть невидимой.

Случайно или нет, но Стражи руководили процессией таким образом, чтобы у Гектора и Нонны была возможность просочиться к самому изножью башни. Несмотря на то, что им досталось самое выгодное для наблюдения место, Нонна продолжала подпрыгивать и заглядывать людям, которые столпились за их спинами, за плечи. Надеялась изловчиться увидеть дочь еще до того, как она взойдет перед ними на постамент.

Ждали Помону, казалось, целую вечность, но стоило старой звезде войти в зенит, как Стражи начали перестраиваться, и гомон постепенно утих.

Контрастно выделяющиеся в толпе белыми и вишневыми пятнами Стражи продолжали контролировать дисциплину на всех участках: зорко высматривали с высоты своего могучего роста проблемные звенья, которые могли попытаться нарушить и без того хрупкий порядок. Гек заметил, как Стражи то и дело вскидывают глаза к занавешенной вершине башни, задерживают на ней секундный взгляд и отводят вновь. Его сердце терзали недобрые предчувствия. Гек очень хотел бы, чтобы в следующий раз, когда он откроет глаза, перед ним оказался квадрат набирающего тепло света. Рядом с собой он обнаружил бы спящую в позе эмбриона Нонну, а привстав на локте и прислушавшись услышал бы сопение двух дочерей.

В одну секунду весь шум смолк, и головы сотен поселенцев повернулись в сторону Серого замка: над Пэчром прокатился звон колокола, несколько иной тональности, нежели тот, который обозначал начало и конец школьных занятий. Люди вытягивали шеи и пытались разглядеть шествующие к ним фигуры, и вот, когда Стражи раздвинули толпу по центру и образовали собою живой коридор, им это удалось.

Прямиком к башне через гущу толпы приближались две высокие и одна маленькая фигуры. Помона в мантии с открытыми плечами шла посередине. Она смотрела прямо перед собой и ни на ком не останавливала взгляд в поисках знакомых лиц. Сопровождали ее два Стража, одного из которых семья Помоны узнала: широкоплечий мужчина с шрамом над правым глазом, который приходил когда-то справиться об их здоровье от лица Помоны.