Миссис Херб Том наконец допела и закрыла крышку своего «Касио». Билли захлопнул брошюру и шагнул к могиле. Он хмуро заглянул в яму – в лице больше возбуждения, чем траура. Все ждали. Но Кальмар только и мог, что таращиться в землю, – настолько глубоко он погрузился в свои яростные мысли. Так, не говоря ни слова, он стоял довольно долго, и толпа в тихом предвечернем свете забормотала и пришла в движение. Вывел его из этого забытья Айзек Саллас:

– Говори свою речь, Кальмар. Нам всем надо подумать и о других вещах.

Встревоженное лицо поднялось над землей, словно молодой гриб.

– У меня нет речи, – огрызнулся он. – И мне тоже надо подумать о других вещах. Я любил старого Марли. Он был славный. Он состарился. Он еще поиграл напоследок. Он умер. Я тут принес стишок, – мне кажется, он подходит. – Кальмар бросил последний взгляд в книгу и повернулся лицом к толпе. – Вот что сказал по этому поводу поэт девятнадцатого века – англичанин, его имя Киплинг. «Сила собаки». И пусть его слова прозвучат нам предупреждением, Братья во Псах, а не просто выражением скорби.

Он закрыл книжку и после еще одной хмурой паузы начал читать наизусть:

Старина Кальмар нам еще покажет класс, с гордостью записал Альтенхоффен. Глаза от этого стихотворения стали у всех влажными, как склон холма, на котором они стояли. Большой Норман подвывал, как убитая горем гончая.

Затем веки поднялись; мрачный коротышка пнул в яму несколько комков, торопливо протиснулся сквозь толпу и ушел к городу, не сказав ни слова. После того как собачьи мешки были опущены в могилу, Норман Вон протянул Айзеку Салласу серебряную лопатку, и тот стал бросать обратно в яму влажную багровую грязь. Альтенхоффен сделал несколько быстрых снимков своим «фуджи», и толпа начала рассасываться. Вот и все с похоронами. Короткая заметка. Общественный интерес, не более того. Альтенхоффен обошел вокруг валуна, чтобы встать поближе к Салласу, и достал блокнот. Но первым вопрос задал Айк:

– Зачем тебе четыре пары очков, Бедный Мозг?

– Я стащил их из конторки дедушки Альтенхоффена. От этого Кальмарова варева так горят глаза, что невозможно носить линзы. Крепкая смесь, Айзек. Одного чайника хватает чуть ли не навечно…

– Так вот что с Кальмаром? У него вид как у покойника на просушке.

Альтенхоффен покачал головой:

– Бедный Кальмар перепуган до уссачки. Какая уж тут просушка. Сегодня утром «Викториан мейл» сообщила, что ночью канадское правительство наехало на хозяйство Гринера – двадцатью тоннами, говорят.

– Так чего Кальмару пугаться? Разве не для этого вы с ним устроили обстрел из всех бортовых орудий?