— Это, — говорит Николас, — главарь банды, Лукман Перети.

Короткие приказы, умный взгляд, быстрота и эффективность. Да, конечно, Кирихара его помнит.

— История отсидок тоже приличная: убийство, грабеж с отягчающими. — Николас с сожалением обнаруживает, что кофе в стакане закончился, и вздыхает. — Сбежал из тюрьмы при транспортации заключенных в новый корпус в семнадцатом году. Поставь, пожалуйста, чайник, а? — Кирихара молча тянется и берет чайник за ручку. — А, он горячий?.. Спасибо. В общем, в чем загвоздка. Это его свидетельство о рождении. — Одной рукой он снова переключает окна и что-то ищет. — Я пробил родителей отдельно, у них действительно есть сын Лукман. И этот сын действительно сидел. Только выглядит он, — пара кликов, — вот так.

На экране — несколько школьных фоток. Из них Николас вырезал, увеличил и почистил качество лица одного и того же парня. Этот парень был похож на Лукмана Перети, как сводный брат на друга внучатого племянника. Вырастая, люди, конечно, имеют свойство меняться — вон у Кирихары в седьмом классе был лишний вес, — но не настолько, чтобы приобретать другое лицо.

Кирихара задумчиво поправляет очки:

— Может, сбой в системе? Чья-то случайная фотка…

— Тогда об этом Лукмане, — Николас кивает на экран, — была бы хоть какая-то информация. Но он пропадает из любых архивов, а других фотографий, кроме школьных, нет. А в досье из тюрьмы «Рутан» — фотография уже нового Лукмана, нашего.

Кирихара молча берет у него из руки кофе и отпивает. Николас наконец поднимает взгляд на него и снизу вверх почти извиняющимся тоном сообщает:

— С Масао и Куватом — такая же история.

— Ты думаешь, — Кирихара делает еще один задумчивый глоток, — это липа?

«Думать — это по твоей части, а не по моей», — почти скорбно сообщает ему лицо Николаса. Что, конечно же, неправда: по сравнению с Николасом умственный потенциал Кирихары все еще был на уровне человека прямоходящего.

— У нас есть еще одна зацепка, — Николас подпирает щеку рукой, — имя Гема, которым их главный, Перети, — он перемещает курсор между фотками, — назвал Масао. Проблема в том, что в Индонезии несколько десятков тысяч человек по имени Гема.

После этих слов Кирихара возвращает кофе тому, кому нужнее. Николас, вздыхая, заглядывает в стакан:

— С другой стороны, у меня — галлон кофе, «Билли Тэлент» в наушниках и навыки перекрестного поиска. — Он ободряюще улыбается. — Еще посмотрим, кто кого.

Кирихара плох в подбадривании, так что просто хлопает его по плечу и собирается высказаться насчет качества его галлона кофе — просто отвратного, этот индонезийский «Нескафе» невозможно пить, — но не успевает, потому что дверь в номер открывается и на пороге возникает Арройо. На них он, впрочем, не смотрит, замерев на пороге с одной рукой на ручке двери, а в другой держа телефон.