— Не хотел ее подставлять на случай, если за мной следили. — Мо пожимает плечами. — Но ваш Лестари дал мне с ней связаться. А я лучше здесь побуду, пока все не уляжется. Тем более здесь есть чем заняться. — И демонстративно подливает себе еще.

— Как она вообще тебя терпит? — говорит Рид, но берет у него бутылку и наливает себе; завтра, скорее всего, будет очередной мучительный день, но сегодня можно и надраться. — Женись на ней, а то сбежит и будет права.

— Ну так я вообще-то…

Рид несколько секунд занимается трактовкой заминки Мо, а потом лихо разворачивается, расплескивая себе в тарелку алкоголь из наклоненной бутылки и чертыхаясь:

— Когда? Что, я за порог, а вы — под венец?

— Года полтора назад. — Мо демонстрирует кольцо на безымянном пальце и ухмыляется. — Дождались, пока ты свалишь, и на радостях…

Господи, этот придурок все-таки женился, какой кошмар, бедная Диан.

Интересно, а где Рид был, когда они совет-да-любовились под взглядом Господа? Нищенствовал в трущобах Калькутты или ходил на самые дешевые экскурсии по Шанхаю? Пил, спал или стрелялся с кем-то? И позвал бы его Мо на свою свадьбу, если бы в то время Рид бы пил, спал и стрелялся в Джакарте? И сколько таких мелочей и немелочей в жизнях своих друзей и недрузей Рид умудряется пропустить?

— А детишек-то планируете или ну его, в жопу?

— Планируем спросить, почему ты решил, что это твое дело, Эйдан. — Мо насмешливо цокает языком, отворачиваясь.

— Нет, ну приеду еще лет через пять сюда — а тут малышня бегает. А я без подарков. Пиздец неловко же будет!

* * *

Время переваливает за полночь.

С каждым часом, проведенным в малоосвещенном номере мотеля под гудение компьютеров и бесконечный перестук по клавиатуре, напряжение нарастает все сильнее. Где они? Почему не возвращаются? Может, они на что-то вышли? С кем-то связались, кто…

Шум паркующейся машины отчетливо слышен на темной ночной парковке.

Кирихара вскидывает голову раз седьмой-восьмой за вечер, но на этот раз Арройо, приоткрыв жалюзи, утвердительно кивает:

— Приехали.

Стук клавиатуры за спиной не утихает. Николасу не все равно: Николас не слышит, погрузившись в свой сомнительный музыкальный вкус и десять тысяч одинаковых имен. Кирихара бросается к окну: хлопает дверца машины, женская фигура направляется к лестнице на второй этаж. Господи, наконец-то!

— Почему так долго? — вылетает из двери номера Кирихара, забывая о субординации. Еще немного — и он руки начнет заламывать, ей-богу.

Перед ним — только агент Бирч, Эйса с ней нет.