Злость кипит, пузырится в крови, словно газированная; ярость щекочет Кирихаре затылок.

Он снова делает рывок к ванной, но Рид с легкостью нагоняет его, мертвой хваткой вцепляется в локоть и швыряет к стене. Приближается так, будто сейчас поцелует, но Кирихара вовремя останавливает этот поток мыслей и успевает присесть, избегая удара. Кулак с гулким стуком врезается в стену.

— Ауч, — улыбаясь, выдавливает Рид. — А мы с тобой никак не поладим, да?

Пошел ты к черту!

Кирихара старается пробить ему в живот с ноги, но Рид играючи уходит вправо, и удар получается скользящим. Тем не менее удается отбросить его от себя: он сбивает тумбочку, она падает на бок, сбивает торшер.

— Я старался, — сипло пытается отдышаться Кирихара. — Но ты невменяемый. Ты…

Вместо того чтобы договорить, он бросается с ударом. Рид блокирует хук — одной рукой! — отводит руку Кирихары вбок, заламывает и с силой прижимает к подоконнику.

— И что же я? — хрипит он над ним. — Давай, вперед. Еще ни разу не дождался от тебя, что же ты обо мне думаешь, Эллиот.

И он, видимо, всерьез ждет ответа, а Кирихара ждет, когда же он прекратит прижиматься пахом к его заднице, но, не дождавшись, наступает пяткой ему на ногу. Все это больше напоминает извращенную прелюдию. Кирихара решает: хороший момент, чтобы начать себя ненавидеть. Вот же нашел время, чтоб выкопать отправленное на дно подсознания влечение. На-шел. Молодец. Чувство момента.

Кирихара ударяет Рида под колено, но тот не сдвигается с места. Вместо этого он ахает от боли, но тут же начинает смеяться:

— Силенок в тебе, конечно, ноль.

— Зато в тебе — избыток, — шипит Кирихара, лишь бы только что-нибудь ответить, и умудряется вырвать руку.

И драка — что ж, драка продолжается.

Мебель в номере восстановлению не подлежит. Удары наносятся без остановок: ощутимые, но не болезненные; и другие, те, после которых хочется орать. У Кирихары все тело — сплошная гематома, Рид с особым рвением бьет в кровоподтеки и шепчет на ухо унизительную ерунду. В какой-то момент Кирихара пинает его в сторону стены и заносит кулак; на секунду ему снова кажется, что его притянут за воротник футболки и поцелуют, но этого опять не происходит.

Вместо этого Рид обхватывает его поперек корпуса и роняет на пол, снова получает ногой под колено, на этот раз удачно, — и падает рядом, почти на больную руку. Это кажется Кирихаре жутко несправедливым: почему он не может справиться с соперником, перед которым у него явное преимущество?

Они возятся на полу: Кирихара брыкается, позабыв надежду выглядеть в своих глазах так, будто он серьезный боец; Рид выбивает у него из рук пистолет широким жестом. Пистолет. Он уже забыл, что у него вообще-то, черт побери, был пистолет.