– Прощай, Роби, – прошептала она, в последний раз глядя на свой трофей, – Судить тебя будут уже в другом мире. А я всего лишь посланник, оружие в безжалостных руках судьбы. И поверь, ко мне она так же безжалостна.
Роби никак не отреагировал на ее речь, его остекленевшие глаза бесстрастно смотрели в стену. Больше он ничего не продаст, подумала Фатима, больше он ничего не будет бояться, он мертв, и ему теперь все равно, враги, деньги, женщины – он мертв для мира, как и мир для него. По крайней мере этот мир.
Она встала, намереваясь вернуться в шахту, и тут за дверью послышались голоса, а через пару секунд она открылась, и в комнату ворвался яркий свет.
Похоже, судьба благоволила им. Все шло просто отлично с самого начала, с самого первого звонка и до последнего мертвого охранника. Среди них тоже были потери, без этого в войне никак, а то, что они начали, было войной на все сто. Да и то, если посмотреть в масштабах того, что они затеяли, пуля в плече – не самое страшное. Молниеносный успех окрылил, поднял на неведомую высоту, вкус власти оказался таким восхитительно сладким, что становилось понятно, почему люди испокон веков готовы убивать за него. Все было не зря. Все было предначертано. И этот прыщавый парнишка, у которого оказался весьма полезный брат в охране, и этот засранец Мартин, втянувший всех их и бросивший на полдороги, и даже его бедное детство и вечно грызущиеся родители – все это служило одной цели, все было ради одного вечера. Этого вечера.
– Докладывайте, – приказал Томаш, входя в темную кухню и снимая маску. Даже тон его изменился за этот вечер, как и осанка и взгляд. – Что у нас по внешнему периметру?
– Охрана уничтожена, – с гордостью в голосе и одержимостью в глазах отрапортовал Вацлав, его ближайший помощник и зам, – наши засели в их будке.
Томаш кивнул, все шло отлично, скоро здесь будет полиция, но это он предвидел, скоро здесь будет не только полиция, понаедут и телевизионщики, и весь мир устремит на них свои взоры. Весь мир выслушает их. На этот раз он заставит всех себя слушать. Удача, и правда, как женщина, любит храбрых и дерзких, и он был рад, что наконец это понял.
Двое парней, пришедших с ним, молча стояли, глядя на него с обожанием, он был их лидером, и этот лихорадочный блеск в глазах придавал ему сил и смелости, черт, ради того, чтобы быть на вершине, можно и умереть. Умирать он правда не собирался, нет, только не сейчас, но и не исключал такого финала. Когда идешь на войну, будь готов к смерти и страданиям, но не к позору, и Томаш был готов. Как никогда был готов ко всему.