Но у него был план, и он знал, что если все сделает правильно, они выберутся живыми и знаменитыми, о них будут снимать фильмы, писать книги и проводить бесконечные одинаковые журналистские расследования. Конечно, в таком гнилом мире их вряд ли раскрасят белым, скорее наоборот, но, как говорится, имеющий уши да услышит.

– Легаши. – Улыбнулся второй зам Томаша, молодой Ян Седлак, сегодня у него как раз был день рождения, о чем он твердил с самого утра, – скоро тут будет весело.

– Тут и сейчас весело, – усмехнулся Вацлав и поднял автомат к потолку, имитируя расстрел ламп. – Мы ведь на балу, придурок, причем, в самом высшем обществе, разве тебе не весело?

И он смачно сплюнул, показывая свое отношения к тем, на чей бал они не были приглашены.

– Кое-кому из этих уродов уже не так весело, – загоготал Ян, – например, тому седому, ну тощему такому, он еще что-то по-нашему начал бормотать, посол или Его Величество Богатый Продажный Хрен, разницы никакой. Зато теперь он больше гадить в нашей стране не будет.

Пока они беседовали, Томаш отошел и сел на разделочный стол, ему надо было подумать, эйфория накрыла его, но он понимал, что он лидер, а раз так, обязан был сохранять холодную голову и командовать своим войском. Они собрали все оружие, какое было, кое-что прикупили на улице прямо сегодня, и все равно его не хватало, Мартин предал их, но Томаш не мог предать себя, своих людей и свою страну, а главное, не мог предать свою идею. Все великие люди умирали за идею, и он свято верил, что не является исключением. Он всегда знал, что он избранный, и сегодня, когда вся собранная им армия впервые увидела его, когда все они с большим глазами и срывающимися от волнения голосами подходили к нему, чтобы смотреть на него, чтобы прикоснуться к нему, чтобы слушать, что он говорит, он понял: да, он не ошибся, его путь – путь лидера, путь избранного. И он даже радовался тому, что Мартин так паскудно струсил, людям нужен не он, люди идут за Томашем, и пойдут за ним до конца.

Людям нужна была война, и он дал им ее, все они пришли сюда под одной идеей, и пусть у них не так много оружия, у них есть целый арсенал самых богатых и влиятельных людишек, а за таких правительство будет лизать им зад так долго и так нежно, как они того пожелают. Нет, как он того пожелает, потому что командовать должен только один человек – всеми признанный лидер.

Но главное – не сплоховать. Не просчитаться. Здание большое, а людей, как и оружия, не так много, и здесь надо распорядиться ресурсами с умом. Он знал: у него нет права на ошибку, слишком глубоко он залез, одно неверное движение – и он рухнет в пропасть вместе со всеми своими идеями, соратниками и планами. Он изо всех сил старался сконцентрироваться, но мысли летели, как шальные пули, которые они с друзьями обрушили на этот дворец, не смотря на все усилия, в голове билась только одна мысль – все это реально, все правда происходит. Как просто было начать, и как сложно было идти до конца. Все ждали от него решений, но у него их не было, как не было и четкого плана, может, все потому, что в душе, очень-очень глубоко, он был уверен – все это пустая затея, такое могло произойти в американском кино, но не в европейской действительности. И то, с какой легкостью они осуществили свой замысел, больше похожий на сказку, сбило его с толку, закружило голову, вытеснив все мысли, какие бродили там. Он знал, что он – герой, но он не знал, как быть героем. Столько всего свалилось на его плечи, он обо всем должен был думать сам, все предвидеть, все предусмотреть, ко всему подготовиться. И тут он невольно вспомнил Мартина, раньше все делал он, а Томаш лишь размахивал жезлом, Мартин все всегда знал, на все у него был ответ и четкий план. Так может, и не стоило затевать всю эту кашу без него?